Жизнь взаймы у смерти - стр. 28

– Вот как… он меня в чем-то подозревает? – ей на миг стало не по себе.

– Не думаю. Но он считает, что Шурка что-то недоговаривает. Или откровенно скрывает. Может быть, ты в курсе, так ли это?

– Нет, – односложно ответила Лиза, отворачиваясь.

«Так и есть, темнит Шурка. Не одна я подозреваю это. Почему? Возможно, старушка успела ему что-то рассказать о цели своего приезда в наш город? Что-то такое, о чем просила молчать? Да, такое объяснение самое безобидное. Или… Не мог ли он вляпаться во что-то серьезное? Убить не убил, а убийцу видел? Не поэтому ли и сбежал, испугавшись?» – Лиза решила поговорить с Шуркой сейчас же, не откладывая.

Она отнесла маме ноутбук и кофе, тихо вышла на лестничную площадку и позвонила в квартиру напротив. Шурка дверь не открыл. Лиза набрала на мобильном его новый номер, но вызов тут же сбросили. Вернувшись к себе, взяла ключ от квартиры Огореловых.

Она обошла все три комнаты, кухню, заглянула в ванную. Шурки нигде не было. На кухне в раковине лежала грязная посуда, стол был усыпан крошками. Беспорядок в Шуркиной комнате был обычным, но Лиза отчего-то не спешила оттуда уходить. Чего-то не хватало. Оглянувшись, она задержала взгляд на письменном столе – не было ноутбука Шурки. Она открыла шкаф – скудный гардероб друга отсутствовал полностью. «Сбежал! Идиота кусок!» – разозлилась она, возвращаясь к себе. В том, что Шурка Огорелов таки влип в нехорошую историю, Лиза более не сомневалась.

Шведов потоптался в прихожей, словно не понимая, зачем он здесь. Было бы объяснимо, если бы дом был чужим, а он забрел в гости, так, на чаек. Но в том-то и дело, квартира его, жил он в ней уже много лет, поначалу с женой. А сейчас любил холостяцкий свой быт, изредка нарушаемый временными подругами или Полиной. Сестра нечасто, но систематически приходила вычищать «авгиевы конюшни», казавшиеся ему лично идеально чистыми. Но после ее уборки он вытаскивал на помойку несколько мешков мусора и старого барахла, перевязанных ею веревочками. Где-то она его находила, этот хлам, поэтому он был ей молчаливо благодарен.

Шведов шумно втянул воздух – пахло чистотой, почти стерильной свежестью, значит, Полинка провела генеральную уборку.

Он все же скинул ботинки и куртку и прошел сразу на кухню. На столе, на блюде под льняной салфеткой высилась горка пирожков. Рядом лежала записка от сестры. «На удивление мало грязи. Поздравляю, растешь в моих глазах, братишка. Мешок с мусором унесла сама, не ищи, с тебя станется. Сможешь – позвони вечером, нужно поговорить. Р. S. Пирожки с мясом и рисом, как любишь», – прочел он четкий учительский почерк, волна тепла накрыла его, и он немного расслабился. Да, душа (она, оказывается, есть!) рвалась назад, в Царевщину, в старый дедовский бревенчатый дом. Сегодня там произошло чудо – он нашел себя, потерянного когда-то давно, еще в случайном браке с Ликой.

Он, Витя Шведов, сын мастера производства номерного завода, внук деревенского плотника, умудрился жениться на первой красавице курса Анжелике Поплавской, дочери начальника строительного треста, в годы перестройки подмявшего под себя большую часть строительного бизнеса области. Со временем мелкие фирмы тот распродал, оставив себе стабильно дающую прибыль и не требующую больших вложений компанию. Лику папочка любил безумно. Мать ее давно была изгнана из дома с позором за измену, и он воспитывал дочь один, днем доверяя ребенка лишь пожилой няне, почти члену семьи. Шведов не был влюблен в будущую жену, считая их отношения легкой интрижкой, но Лика всерьез назначила его в мужья, озвучила свои планы папе, и Шведов сам не понял, как оказался за пышным свадебным столом. Жил в терпимости, поглядывал на сторону, в открытую не изменяя: себе дороже, если узнает тесть. Разбежались они с Ликой по обоюдному согласию, успев потрепать друг другу нервы.