Жизнь военной элиты. За фасадом благополучия. 1918–1953 - стр. 3
Итак, мы видим, что Чапаев считал Федора Клычкова (читай Дмитрия Фурманова) своим другом. А развела этих друзей женщина – Анна Фурманова. Начдив Чапаев увлекся женой комиссара, работавшей в политотделе дивизии заведующей его культурной частью. И это, естественно, комиссару Фурманову не понравилось. Начались стычки, склоки, и высшее командование поспешило развести этих людей. А если точнее, то Дмитрий Фурманов был переведен на другую политическую должность там же, в Туркестане, уехав туда вместе с женой.
Пример служебных взаимоотношений начдива 25-й стрелковой В. И. Чапаева с военным комиссаром дивизии Д. А. Фурмановым относятся к годам Гражданской войны. Однако основополагающие положения этой схемы оправдавших себя отношений нашли свое отражение в руководящих документах и в последующий период.
В «Положении о комиссарах Красной Армии и Флота» (от 3 января 1922 г.) говорится:
«…6. Во всей своей деятельности, работая рука об руку с командиром, комиссар должен постоянно стремиться к повышению авторитета командира, содействуя ему во всем и памятуя, что в боевой обстановке последнему придется непосредственно руководить красноармейцами, а потому он должен пользоваться необходимым доверием их.
7. Постоянно помня, что задачей Советской власти в области военного строительства является установление единоличного командования, комиссар должен, с одной стороны, всемерно вовлекать командира, с коим связан, в сферу коммунистических идей, а с другой стороны, сам должен внимательно изучать под руководством командира военное дело, дабы с течением времени занять командную или административную должность»[3].
Таким образом, партия определила курс на единоначалие, т. е. на сужение полномочий и сферы влияния комиссаров в армии и на флоте. Отметим, что первые попытки в этом направлении были сделаны еще во время Гражданской войны. Тогда небольшому числу начальников дивизий действующей армии из числа коммунистов были предоставлены и права комиссаров. Этот первый опыт перехода к единоначалию был проведен в войсках 5-й армии, а в качестве командиров-единоначальников выступили В. К. Блюхер, Я. П. Гайлит, К. А. Нейман, В. К. Путна (соответственно начальники 51, 26, 35 и 27-й стрелковых дивизий). Однако исторические условия не позволили тогда повсеместно претворить в жизнь принцип единоначалия. Для этого требовалось создать целый комплекс предпосылок, важнейшая из которых – наличие подготовленных кадров, способных взять на себя всестороннее – военное и политическое – руководство войсками.
Как правило, на практике в большинстве случаев между командиром и комиссаром устанавливался режим мирного сосуществования, т. е. каждый отвечал за свой участок работы (по принципу «кесарю – кесарево»). Хотя бывали и случаи, когда военный комиссар вмешивался в дела, относящиеся к компетенции командира, пытаясь подменить последнего. Как это произошло в 18-й стрелковой дивизии между начдивом А. Г. Ширмахером и военкомом И. Ф. Ткачевым. Из аттестации на А. Г. Ширмахера, подписанной командиром 9-го стрелкового корпуса М. Д. Великановым: «…Не обладая твердой волей и решительностью, часто находился под влиянием лиц, его окружающих, имеющих указанные качества… Для иллюстрации укажу, что во время командования 18-й стрелковой дивизией тов. Ширмахер находился под влиянием военкома тов. Ткачева, который, обладая сильной волей, подчинил его своему влиянию…»