Жизнь в разумной Вселенной. Путешествие нейрохирурга к сердцу сознания - стр. 8
Итак, я вылетел в Тусон на собрание Общества термальной медицины через несколько месяцев после комы, предвкушая встречу с Алланом как важнейшее событие поездки, – и не разочаровался! Он встретил меня на блестящей синей машине Smart car и повез к себе домой на коневодческое ранчо неподалеку от Тусона. По дороге мы коротко рассказали друг другу о том, как жили с нашей последней встречи.
Аллан сосредоточенно слушал меня и тогда, когда мы сидели в его кабинете, полном книг и памятных вещей, пока сумерки пустыни гасли в больших окнах. Фактически я не только пересказал ему свои воспоминания о глубокой коме, но и дал полную медицинскую информацию, столь обескураживающую, что она исключала всякую возможность объяснить случившееся бредом или галлюцинациями. Как многие мои коллеги, Аллан ощутил дыхание тайны, когда попытался проанализировать мою болезнь, и очень воодушевился крайней редкостью таких выздоровлений. Я знал, что могу рассчитывать на его помощь в поисках объяснения того, как стали возможны столь яркие переживания в условиях разрушенного неокортекса.
По счастливой случайности, за неделю до того я получил окончательный удар по научным попыткам объяснить свой опыт. Мне пришла фотография родной сестры, которую я никогда не видел, и я получил подтверждение того, что мои воспоминания о коме реальны. Как знают читатели «Доказательства рая», я был поражен, узнав на фотографии потерянной родной сестры прекрасную спутницу, что сопровождала меня по иным мирам, пока мое тело лежало в глубокой коме. Аллан испытал то же потрясение, когда я рассказал ему об этом.
– Это чистое золото, – сказал он, посидев после моего долгого рассказа в глубокой задумчивости. – Чистое золото, – повторил он, и его жена Джейни, подсевшая к нам, пока я говорил, согласилась с ним.
– Тебе нельзя не позавидовать, я бы хотела пережить то же, что и ты! – добавила она.
Аллан сказал, что, по его мнению, моя история дает гораздо более серьезное и глубокое понимание взаимосвязи ум-тело. Если мы рассмотрим ее с открытым умом, а не сквозь ограниченную оптику научного мировоззрения, то мой опыт поможет нам выйти за пределы поверхностного представления о сознании и взаимосвязи разума и мозга. Даже более того, о самой природе реальности.
– Тебе должно это понравиться, – сказал Аллан, подписывая и вручая мне экземпляр своей недавно изданной книги «The Scalpel and the Soul: Encounters with Surgery, the Supernatural and the Healing Power of Hope» («Скальпель и душа: встречи с хирургией, сверхъестественным и целительной силой надежды»). До этого разговора мы никогда не обсуждали сверхъестественное, и для меня оказалось неожиданностью, что он питал к этому интерес и даже написал об этом книгу. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что многие люди с аналитическим складом ума осознанно избегают выносить такие темы на суд своих коллег и партнеров, ведь те удивились бы подобной несерьезности. Аллан, занимавший престижные академические должности, проявил смелость, которой недостает очень многим.
Я лишь недавно позволил себе читать книги на такие темы, так что проглотил все двести семьдесят две страницы книги Аллана, пока летел обратно на восток. Я нашел в ней убедительную подборку историй из жизни широко мыслящего нейрохирурга, настежь открывшего двери нашей истинной духовной природы. Его личные истории о предсмертных видениях, предчувствиях, ангелах и поразительной силе веры и любви, помогающей достичь полного исцеления души, тронули меня до слез.