Жизнь в разумной Вселенной. Путешествие нейрохирурга к сердцу сознания - стр. 24

– Интересно, не было ли у вас ОСП в детстве, – продолжал он. – Вы чем-нибудь болели или с вами случались несчастные случаи?

– Я такого не помню, – ответила она. – Хотя в детстве у меня были судороги, но годам к пяти они прошли. И я не помню ничего такого, что могло бы вызвать ОСП.

– Иногда люди не помнят о них, особенно если это случилось в очень раннем возрасте. Но я чувствую энергию. Мне знакома энергия людей, имевших ОСП, и вы явно обладаете такой же.

Позже, когда мы обсуждали типичные последствия ОСП, выяснилось, что Карен испытывает некоторые из них – глубокую любовь к природе, повышенную интуицию и эмпатию, духовность, но необязательно религиозность, и сильную приверженность поискам высшей истины и смысла жизни. Карен рано обнаружила эту страсть к изучению глубоких проблем, таких как «зачем мы здесь» и «какова наша цель». Она пришла к выводу, что учение Церкви не может удовлетворительно ответить на эти вопросы. Светская школа тоже не могла. Взрослея, она искала альтернативные объяснения нашего прошлого и пришла к эзотерической литературе – «Каббале», теософским произведениям, свиткам Мертвого моря и другим эзотерическим и мистическим книгам, вроде бесед Платона об Атлантиде (из его сочинений «Тимей» и «Критий»).

Поскольку многие из этих текстов было трудно осмыслить и они заключали в себе много парадоксов, она стала замечать совпадения в разных учениях. Ее не устраивал один подход, дающий все ответы, она искала то, в чем разные концепции сходились – например, невероятная ценность истинного знания своей внутренней природы, полученного благодаря какой-нибудь практике, к примеру, медитации. Она избегала следовать одной дисциплине и предпочитала смесь того, что называла «универсальными истинами».

Карен была довольно невежественна в науке, занятиям которой я посвятил большую часть своей жизни, а я обнаружил, что, по меньшей мере, так же невежественен во многих духовных вопросах, которые она хорошо знала. Я только начал погружаться в эти неизведанные воды, что требовало от меня умения видеть истину, чтобы верно проинтерпретировать новые ощущения и идеи. Хотя я был готов всесторонне исследовать этот новый опыт сознательной осведомленности, Карен доказала мне, что нужно обладать очень высоким уровнем проницательности, чтобы отделить зерна от плевел.

Помимо накопления знаний, Карен многие годы постоянно и усердно практиковала экскурсы в сознание. Она поняла, что опыт – ключ к полному пониманию, и недостаточно просто читать литературу на определенные темы. В моем случае это было правдой – потребовалась семидневная кома и чудесное исцеление, чтобы привлечь мое внимание к важным вопросам. Карен заинтриговали рассказы о древних мистических учениях, в которых посвящения состоят из ряда испытаний, во время которых человек постигает тайны Вселенной. А поскольку современных мистических учений не существует, она пошла на практикум по изучению и развитию таких навыков, как осознанные сновидения, астральные путешествия, телепатия, видение на расстоянии, самовнушение и разные виды энергетического лечения – о многих из них я уже читал в ходе своего недавнего научного исследования. Она считала такой непосредственный метод обучения весьма эффективным.

Я извлек свой величайший урок из тяжелого испытания комой, а Карен долго училась. Она проверяла на практике разные теории и техники, экспериментировала с ними и применяла их в повседневной жизни. Она верила собранным лично доказательствам, укреплявшим в ней ощущение внутреннего знания. Таким образом, она сформировала довольно уникальное мировоззрение, гораздо более широкое, чем научный материализм, на которое я полагался долгие годы.