Жизнь после - стр. 7
Утопая босыми ногами в мягкой зеленой траве, девочка добежала до муравейника, присела рядом с ним и аккуратно, стараясь не потревожить местных жителей, разложила получившуюся гущу вокруг муравьиной горки. Маленькие насекомые тут же облюбовали новое дополнение к их жилищу. Лета некоторое время наблюдала за тем, как они хаотично ползают по земле, камушкам, веткам и листочкам, затем, пожелав им приятного аппетита, отправилась в дом.
Вокруг было тихо, только через два забора от них кудахтали, жалуясь друг другу на судьбу, курицы и где-то в ветвях пела летняя птичка.
У самых дверей девочка посмотрела на небо. Оно было синим-синим, таким, как она любила. На нем не было ни единого облачка. Все было хорошо и спокойно. Девочка глубоко вздохнула и, с силой толкнув тяжелую дубовую дверь, вошла в дом.
Здесь она сразу попала в прохладу и темноту коридора. Впереди, освещенная ярким солнцем и наполненная ароматами предстоящего обеда, сияла яркими красками кухня. Мама любила цветные вещи, поэтому во всем доме, а особенно на кухне, повсюду были развешаны цветастые панно из ниток и тканей, полотенца и шторы, на полу лежало несколько небольших ковров с узорами, а на столе – красивая самодельная скатерть.
Лета снова глубоко вздохнула и решительно отвернулась от кухни, понимая, что не сможет удержаться, если зайдет туда и заглянет в кастрюльку на плите. Мама всегда готовила очень вкусно, в тысячу раз вкуснее, чем в приюте. Там еда обычно была пресной, недосоленной и тусклой, а здесь всегда играла яркими красками так же, как и все, что создавалось руками мамы.
Глядя на лестничный пролет, девочка думала, чем бы ей сейчас заняться, чтобы как-то скрасить ожидание. Резкий скрип половиц прямо за стеной, в небольшой мастерской, заставил Лету охнуть, а ее сердце забиться чаще.
Лета полюбила этот дом с первого мгновения, как только зашла в калитку и увидела его. После приютской комнаты собственный дом стал для нее чем-то вроде замка для крестьянки. Она очень быстро изучила все комнаты, каждая нравилась ей по-своему. И только одна почему-то пугала. Наверное, тем, что в ней было очень много всего: инструменты, доски, старые ведра и кадки, коробки, короба, потрепанные сундуки. Все это было навалено вдоль стен и закрывало широкие окна, отчего свет падал не большим полотном, а пятнами, выхватывая отельные части чего-нибудь непонятного и искажая очертания предметов.
В центре комнаты, свободном от лишних вещей, стоял небольшой стол, где любил работать папа. Он часто что-нибудь собирал или чинил здесь; и за то, что он такой ловкий и умелый, Лета любила его еще больше, чем просто так, но в эту комнату заходить все равно почему-то боялась.
И вот теперь странный скрип в пустом доме, из которого все ушли, звучал прямо оттуда. Из места, полного странных вещей и пугающих теней. И скрип этот повторился, а вместе с ним послышались тяжелые быстрые шаги. Они были все ближе и ближе, кто-то торопился подойти к двери с той стороны.
Девочку охватил дикий страх. Она сорвалась с места и побежала наверх по лестнице, в комнату к родителям, где лежал на кровати старый тяжелый плед. Уже минуя последнюю ступеньку и хватаясь за ручку дверей родительской спальни, Лета услышала, как открылась и закрылась дверь мастерской и кто-то тяжело, но уверенно последовал за ней.