Жизнь на кончиках пальцев - 3 - стр. 32

- Будь завтра к восьми, - велел водителю, покидая авто, Алексей Викторович.

- Как скажете! – машина плавно выехала со двора элитной многоэтажки, выстроенной совсем недавно на самом берегу самого прекрасного из морей.

8. Глава восьмая

Утром первого октября Истомины, отец и сын, вышли из квартиры, принадлежащей семье, ровно в восемь.

Автомобиль ждал Сергея Васильевича, чтобы доставить к месту службы.

- Тебя подбросить? – поинтересовался Истомин-старший у сына.

- Нет, - покачал головой Сергей. – Мне нужно быть в театре к девяти. Пройдусь пешком.

Дорога к театру не отняла много времени. Через полчаса Сергей стоял перед черным входом и раздумывал о том, пройти ли в зал, где должна собраться труппа, сразу или лучше немного обожать. Посидеть, например, на скамейке в уютном дворике Пале-Рояля.

В октябрьском воздухе уже чувствовалось едва уловимое дыхание осени. Утро было прохладным, но солнечным, и обещало жаркий день. Еще радостно зеленела листва платанов, но «ладошки» каштанов начинали рыжеть и скручиваться по краям.

Сергей опустился на одну из скамеек, расположенных полукругом перед фонтаном в центре дворика. Раскинул руки вдоль спинки скамьи. Запрокинул голову, подставив лицо лучам восходящего солнца, и прикрыл глаза.

- Досыпаете, юноша? – рядом послышался скрипучий прокуренный голос. – А мне думалось, что двух недель после гастролей более чем достаточно для того чтобы отдохнуть и отоспаться.

Сергей приоткрыл глаза, слегка повернул голову и увидел сидящего рядом главного хореографа театра, вынимающего из серебряного портсигара папиросу, марки, являющейся одним из символов Южной Пальмиры.

- Позволите? – спросил хореограф только для того, чтобы соблюсти приличия. Разрешения Сергея ему явно не требовалось.

- Конечно, курите, - кивнул Истомин. Уточнил: - А я не курю.

- А вам и нельзя, - усмехнулся хореограф, поднося к папиросе огонек длинной спички. – При вашем, юноша, росте и статях нужно иметь здоровые лёгкие. Иначе, ту роль, которую я собираюсь вам предложить в грядущей новой постановке – не вытяните никогда!

Сергей почувствовал, как напряглась каждая мышца:

- Я могу узнать, о какой роли вы говорите?

- Можете, - кивнул хореограф, - и обязательно узнаете! Только чуть позже. Когда соберется вся труппа! – не мудрствуя лукаво, отшвырнул окурок в сторону урны и, к удивлению Истомина, попал точно в неё. Хлопнул ладонями по худым ляжкам и резко встал:

- Кому сидим, юноша? Чего ждем? Пора идти. Нам сегодня предстоит выдержать неравный бой! - и, не оборачиваясь, зашагал к черному входу в театр.

- Меня Сергеем зовут, - юноша быстро шел следом за постановщиком спектаклей. – Истомин фамилия, - решил напомнить.

- Я знаю, - ответил резко хореограф.

***

Первые ряды партера были заполнены балеринами и танцовщиками. На эту встречу приглашались все. От ведущих исполнителей заглавных партий до тех, кто выступал в кордебалете.

Сегодня главный хореограф не только утвердит или перераспределит роли в спектаклях, которые давно и с неизменным успехом идут на сцене Театра Оперы и Балета, но, возможно, объявит о начале репетиций новой постановки! Этого момента с нетерпением и страхом ждали все.

С нетерпением – потому что вполне возможно именно в новом спектакле кому-то, выступающему на вторых ролях, будет предложено попытаться блеснуть в новой партии. Со страхом – потому как подобного предложения может и не быть. И снова придётся довольствоваться малым, радуясь тому, что тебя не отодвинули к «заднику», что не станешь всего лишь фоном для феерического танца Примы и её партнера.