Жизнь и приключения Санта Клауса - стр. 2

– Тем не менее, – сказала прекрасная королева, кивая золотой головой Главному Лесничему, – нетрудно догадаться, что Ак часто помогает этим нечастным смертным.

Ак улыбнулся.

– Иногда, – ответил он, – когда они очень молоды – «дети», так называют их смертные, – я останавливался, чтобы избавить их от несчастий. Я не решаюсь вмешиваться в дела мужчин и женщин: они должны нести бремя, которое возложила на них природа. Но беспомощные младенцы, – невинные дети людей, имеют право быть счастливы, пока не станут взрослыми и способными выдерживать испытания человечества. Поэтому я считаю оправданной свою помощь им. Недавно, может, с год назад, я встретил четверых детей, которые медленно замерзали в своей деревянной хижине. Их родители ушли в соседнюю деревню за едой и оставили огонь, чтобы дети грелись, пока их нет. Но поднялась буря и замела снегом дорогу, поэтому родители застряли. А тем временем огонь погас, и к костям ожидающих детей подобрался мороз.

– Бедняжки, – тихо сказала королева. – Что же ты сделал?

– Я позвал Нелко и велел ему принести хвороста из моего леса и дуть на него, пока снова не зажегся огонь и согрел маленькую комнату, в которой лежали дети. Они перестали дрожать, уснули и спали до возвращения родителей.

– Я рада, что ты сделал это, – сказала добрая королева, улыбаясь Лесничему; и Несиль, которая жадно ловило каждое слово, прошептала:

– Я тоже рада.

– И сегодня ночью, – продолжал Ак, – когда я пришел на край Барзи, я услышал тихий плач; мне показалось, плакал человеческий ребенок. Я осмотрелся и увидел рядом с лесом беспомощного младенца; он голый лежал на траве и жалобно плакал. А недалеко скрывалась в лесу Шайгра, львица. Она хотела съесть ребенка на ужин.

– И что ты сделал, Ак? – спросила королева, у которой перехватило дыхание.

– Не очень многое, потому что я спешил на встречу со своими нимфами. Но я приказал Шайгре лечь рядом с ребенком и накормить его молоком. И я велел ей разослать по всему лесу, всем зверям и рептилиям, слово, что этого младенца нельзя обижать.

– Я рада, что ты это сделал, – облегченным тоном снова сказала добрая королева, но на этот раз Несиль не повторила ее слова, потому что, полная неожиданной решительности, ушла от всей группы.

Гибкая фигура быстро проскользнула по лесной тропе и добралась до края могучего Барзи; здесь нимфа остановилась и с любопытством огляделась. Никогда раньше не заходила она так далеко, ибо Закон Леса поместил нимф в самой чаще.

Несиль знала, что нарушает Закон, но эта мысль не остановила ее изящные ноги. Она решила собственными глазами увидеть младенца, о котором говорил Ак, потому что она никогда не видела детей людей. Все бессмертные взрослые, детей среди них нет. Вглядываясь меж деревьями, Несиль увидела человеческого младенца, лежащего на траве. Но сейчас ребенок спокойно спал, наевшись молока Шайгры. Он еще был недостаточно большим, чтобы понимать, что такое опасность; он не испытывал голод и был доволен.

Нимфа неслышно подошла к младенцу и склонилась к нему, ее длинное платье цвета листьев розы окутывало ее, как паутина. На ее милом лице были любопытство и удивление, но больше всего нежная женская жалость. Младенец новорожденный, пухлый и розовый. И когда нимфа смотрела на него, младенец открыл глаза, улыбнулся и протянул к ней руки с ямочками. В следующее мгновение Несиль прижала его к груди и понесла в лес.