Жизнь и ее мелочи - стр. 33
Итак. Банковские вклады и другие денежные средства, завещаю Фонду, обязав правление поставить мне приличный памятник, издать биографию. Живописный портрет, фотографии, афиши, музыкальные и видеозаписи – Музею музыки. С Алёной тоже всё проще простого – к ней вернётся шале, которое Сивоконь уступил мне при разводе. Подруга сочтёт решение справедливым, поэтому ни протеста для приличия, ни особого восторга не выразит.
Теперь главное. Последний и самый важный урок, который она обязана преподать Игорю. Он ничего не наследует, кроме моих подарков – драгоценных перстней, булавок для галстуков, мобильного телефона в золотом корпусе с бриллиантами и коллекции часов. Много лет я учила его двигаться к намеченной цели, не теряя ориентира. Но не все люди крепки от природы. С большими средствами и без контроля, мальчик может выпить лишнее, выкурить сигаретку, послать куда подальше нужного человечка, отказаться от концерта, забросить ежедневный тренинг. А лишённый лёгких денег, он встанет перед необходимостью работать в поте лица, как завещал Господь Адаму, и принимать решения самостоятельно. О золотой удочке я позаботилась – у него есть профессия и имя. В конце концов сообразит, что я поступила так для его же блага. В жизни можно рассчитывать только на себя, тогда не ошибёшься.
Пентхауз на Патриарших получит фальшивая племянница. Ах, какой пассаж! На козьей мордочке Вики восторг быстро сменится озабоченностью. Эта безмозглая шлюшка начнёт лихорадочно переваривать информацию и просчитывать выгоду: зачем ей нищий жених, в шоу-бизнесе ему быстро найдётся замена, ведь она теперь и сама богата, шикарную квартирку можно обменять на несколько небольших, сдавать внаём и жить припеваючи, не утруждаясь. В общем, любовница даст Игорю отставку. Это покажется ему ещё большим сюрпризом, чем лишение наследства, сгоряча он схватит сучку за горло, но тут со второго этажа спустится бритоголовый амбал, служившей мне верой и правдой, и встанет за спиной новой собственницы. Придётся ретироваться и настроиться на продолжение битвы за театральный Олимп.
Звягина утомилась думать последовательно, расслабилась и закрыла глаза, довольная собой. Если бы кто-то сказал, что ею движет банальное чувство мести, она бы не поверила.
Нотариус, вызванный Архиповной, приходил дважды, но больная не могла сосредоточиться. Она думала то так, то эдак, то опять так, пытаясь собрать в горсть разбитые жизнью полки, ловя за хвост ускользающую мысль. Легкомысленно махнула рукой: позже, ещё успеется.
Есть отказалась и даже любимый зелёный чай только прихлебнула.
– Может, ягод каких с рынка принесть? – не отставала сердобольная Архиповна.
– Не суетись. Настала пора платить по долгам. Сокрушаться не о чем – всё происходит по нашей воле. Вот жизни жаль, жизнь коротковата…
К вечеру заметалась в горячке. В моменты просветления остро чувствовала, как не хватает верного друга Петечки. Он бы пожалел, и дела привёл в должный порядок, и завещание составил. Если б знал, что я вспоминаю о нём с такой нежностью! Да, променяла бесценное на фаллос, но куда денешься? Здоровые чувствуют иначе.
Снова приходили врач, потом Алёна, секретарь Фонда, опять врач, медсестра установила капельницу – никто долго не задерживался. Уже за-полночь приехал Игорь. Ужаснулся бессвязному докладу домработницы, вихрем влетел в спальню к обожаемой жене.