Жизнь графа Дмитрия Милютина - стр. 83
Милютин хорошо знал основное мнение министра: никаких дурных вестей не докладывать императору, от этого он быстро меняется, становится раздражительным, а это раздражение больно бьет окружающих. Чаще всего министр дает благонамеренные советы всем, кто удостаивается императорского приема. Однажды прибыл из Крыма отличившийся офицер и начал говорить об ужаснейших беспорядках в администрации, а офицер прибыл с поручением от генерала Горчакова, надеявшегося сделать его флигель-адъютантом. Василий Андреевич посоветовал ему об ужаснейших беспорядках ничего не говорить императору, но офицер, богатый помещик и порядочный человек, отказался говорить неправду и все высказал императору, чем, конечно, огорчил его.
– У бедного государя столько горя, что огорчать его не следует: зачем вы все с такими подробностями рассказывали императору? – не скрывая своей досады, говорил князь Долгоруков, а уж о представлении к званию флигель-адъютанта нечего было и говорить. К тому же у министра был еще и брат Владимир Андреевич, много лет служивший у князя Чернышева адъютантом, хлопотами князя Чернышева он стал генерал-провиантмейстером, а в годы начавшейся войны ворочал миллионами казенных денег и многие из них положил в свой карман. «Чернышев не ошибся в выборе своего достойного сотрудника: Крымская война раскрыла всю бездну беспорядков и грабежа, приведенных в целую и стройную систему, потому что хорошо известно, что в России хаос и беспорядки везде, кроме грабежа и воровства, приведенных в систему самую определенную и самую полную. Во время войны Владимир Андреевич, вместо того чтобы быть отданным под суд, пожалован был через месяц по вступлении на престол Александра II в генерал-адъютанты, вероятно в награду за то, что наши войска умирали с голоду и принуждены были поддерживать свое существование тухлой провизией и что наши свежие припасы продавались врагам», – вполне возможно, что эта характеристика генерала несколько преувеличена Петром Долгоруковым, склонным резко осуждать императорскую Россию, но что-то серьезное чувствуется как в этой оценке личности генерала, так и всей Крымской кампании.
Но вскоре Милютин узнал еще одну новость про своего министра Долгорукова: Мария Николаевна, любимая дочь Николая Первого, вышла замуж за графа Григория Александровича Строганова, «умного, честного и вполне благородного человека», свадьба состоялась совсем недавно, одним из свидетелей был князь Василий Андреевич Долгоруков, всегда поклонявшийся красоте невесты, умной и доброй, много сделавшей для его продвижения в министры. Вот и пойми личность и характер военного министра – задача почти неуловимая…
Весной и летом 1854 года Милютин заметил, что переписка между русским императором и западными правителями все обострялась, Николай Первый пытался смягчить противоречия, готов был уйти из Дунайских княжеств, но ответ западных стран был весьма враждебным, и русский император подписал указ о рекрутском наборе и о разрыве с западными странами:
«Итак, против России, сражающейся за православие, рядом с врагами христианства становятся Англия и Франция.
Но Россия не изменит святому своему призванию, и если на ее пределы нападут враги, то мы готовы встретить их с твердостью, завещанною нам предками. Мы и ныне не тот ли самый народ русский, о доблестях коего свидетельствуют достопамятные события 1812 года! Да поможет нам Всевышний доказать сие на деле! В этом уповании, подвизаясь за угнетенных братьев, исповедующих веру Христову, единым сердцем всея России воззовем: Господь наш! Избавитель наш! Кого убоимся! Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!»