Жизнь евреев в России - стр. 19

Выдача промысловых билетов и документов на право производства торговли обставляется тяжелыми и дорогостоящими формальностями, например, представлением паспорта и удостоверений о приписке к призывному участку или о явке к исполнению воинской повинности, что сопряжено в менее крупных пунктах, из-за произвола местной администрации, со значительными хлопотами.

Вне черты получение торговых свидетельств связано с еще большими затруднениями.

Однако в худшем еще положении часто оказывались ремесленники, которые на основании закона 1865 года пытались заниматься торговлей. Еще в 1875 году появился циркуляр министра внутренних дел о том, что ремесленники, выбирая гильдейские свидетельства и торговые документы, получают право производить торговлю вне черты только изделиями своего мастерства. Поэтому подвергались каре (личной высылке и конфискации товара), например, евреи-булочники за торговлю мукой, часовых дел мастера – за торговлю часами, так как часовой механизм собирается другими мастерами, и Сенат подобные приговоры судебных мест утверждал.

Но, кроме этих общих условий, развитие хозяйственной деятельности евреев встречает значительные препятствия в специальных ограничениях.

В сфере внутренней жизни торгово-промышленного и ремесленного класса евреев особое значение имеют ограничительные законы в отношении участия в органах самоуправления и в торговых предприятиях. Согласно порядку, установленному еще при Николае I, евреи в составе присутствий купеческих, мещанских и ремесленных управ образуют не более третьей части так, чтобы другие две трети с председателем состояли из христиан. Избрание же евреев в члены коммерческих судов вовсе не разрешается. Доступ в торговые посредники, маклера, члены и старшины биржевых комитетов в одних случаях невозможен для евреев, в других – ограничен. Наряду с этим за последние пятнадцать лет заметна сильная тенденция ослабить роль евреев в акционерных обществах и товариществах на паях: в уставы этих предприятий стали вводиться параграфы, значительно ограничивающие право участия евреев, а зачастую и совершенно устраняющие их от какого бы то ни было участия в деле. Число подобных ограничительных уставов к 1 июля 1902 года простиралось до 1500; с тех пор оно возросло.

Подобного же рода ограничительная тенденция проникла и в ремесленную сферу, преградив доступ евреям в ремесленные артели, получившие в последнее время довольно большое распространение. Не говоря уже о внутренних губерниях, даже и в черте эти артели нередко закрыты для них или принимают в свою среду евреев в определенной процентной норме.

Винокурение и питейная торговля, а также аренды составляли для евреев (в уездах), наряду с торговлей и ремеслами, важнейший источник пропитания. Это положение создалось веками и легло в основание местной государственно-хозяйственной жизни. Право винокурения являлось в Польше особой привилегией; оно не принадлежало евреям: они выступали лишь как откупщики. В силу же русских законов евреи не имели прав самостоятельного винокурения ввиду принадлежности к купечеству и мещанству. Это право принадлежало помещикам, казне, городам и другим юридическим лицам, которые могли сдавать на откуп винные промыслы.

На рубеже XIX века делались попытки объяснить бедственное положение крестьян польских губерний пребыванием евреев в уездах в качестве арендаторов различных отраслей помещичьего хозяйства вообще и винокуренного производства в частности, а также в качестве содержателей корчем; в связи с этим предпринимались даже суровые меры к поголовному выселению евреев из сел и деревень. Однако в интересах казны и помещиков им разрешалось занятие винным промыслом в городах и местечках (казенных и помещичьих). Но вскоре всестороннее разжалование этого вопроса привело представителей власти к убеждению, что занятие евреями арендами и винным промыслом и в уездах не только не вредно, но даже полезно для благосостояния населения.