Жизнь для вечности - стр. 21
«Здравствуйте, мои дорогие.
Вот уже десять дней, как я веду походный образ жизни. Сплю на полу, рюкзак под головой, лямка обмотана вокруг руки. Встаю в 5 или 6 часов, умываюсь холодной водой из пруда, потом мерзну, пока не потеплеет. Последние два дня грелись у костра, варили картошку. Кормят нас неважно, но кто с головой, а кто, еще лучше, с компанией – не растеряется и поест за двоих. Мы попали в пулеметчики. Все говорят, что это лучше, чем в минометчики. С дисциплиной очень строго. Жив и здоров, чего и вам всем желаю. Коля».
В другом письме он так описывает обстановку жизни этого периода, когда было тяжело не только его телу, но и его чистой душе, не знавшей ранее душевной грязи.
«Ночью мерзли на сеновале. Ложились в д, но еще часа полтора ругались из-за мест… Стали рассказывать анекдоты… Я лежал, заткнув уши. Я тогда еще не умел засыпать среди шума и разговоров, а теперь засыпаю скорее не от появившейся привычки, а от вечного недосыпания. Лежали на боку, тесно прижавшись друг к другу, как штампованные детали на конвейере».
Но Коля не унывает и не бежит от трудностей. Он старается повлиять на товарищей – облагородить их быт и помочь, в чем можно. Он пишет:
«Мамочка, ты боялась, что я окажусь неинициативным, быстро попаду под влияние других. Вышло не так. Я вроде как бы „комиссар“ отделения. Фактический командир отделения – Покровский – командует строем. А бытом командую я. Я подаю за обедом пример, снимаю шапку – остальные делают то же. Когда ребята разболтаются до анекдотов, я напоминаю, что они за столом.
Часов ни у кого нет, я определяю время по солнцу и звездам. Когда представлялась возможность, ребята меня проверяли три раза. Я ошибался на 5-10 минут.
К моему образованию все относятся с уважением. С одним я, ради практики, разговариваю по-немецки, с другим – по-английски. Я даю ребятам научные советы: не пить на дорогу, разуваться на ночь, мыть лицо после похода – и меня слушаются. Когда один из нас заболел желудком, я велел отдать ему все белые сухари и сахар. В ход пошли и мои галеты…»
Живя тесно вместе с товарищами, Коля имел всегда силу не поддаваться общему настроению и не разделять, в частности, их склонностей к невоздержанию в еде. Так, он упоминает в письме про их общий стол следующую характерную для него подробность:
«Когда едим вместе, то они [курсанты] едят быстрее и успевают съесть больше. Но они едят лишнее, а я сколько надо».
В другом письме этого же периода Коля пишет:
Под этой фотографией в семейном альбоме подпись Зои Вениаминовны: «Тяжело Колюше было в Ярославском военном училище»
«Я уже писал, что назначен завхозом в нашей компании. Все, что мы имеем привезенного из дома, полученного здесь и купленного на рынке, я делю поровну и точно между нами шестерыми. Ребята уверяют меня, что они голодны, и требуют разрешения покупать на рынке больше хлеба. Я говорю, что, судя по себе, мы не голодаем и можем подождать до первого [октября], когда нас определят в училище. На первых порах будем получать по 45 рублей.
Думаю, мне этого хватит.
Обо мне не беспокойтесь.
Я себя чувствую очень уверенно, по дому не скучаю и сам себе в этом удивляюсь.
Стараюсь писать вам каждый день. Когда будете писать мне, напишите, каков доход от огорода и пр.
Привет всем, всем, всем от Коли».