Жизнь Бальзака - стр. 75

Похоже, что его язвительные замечания, вполне, впрочем, оправданные, направлены скорее не на бюрократию, а на узость границ тогдашней беллетристики. К его досаде, в литературу довольно часто вмешивалась повседневная жизнь – и брешь между двумя жанрами как будто исчезала.

Жизнь и вымысел особенно тесно соприкасались в журналистике, которая отнимала у Бальзака все больше времени после того, как он познакомился с Орасом Рессоном, еще одним предпринимателем школы Лепуатвена. Делакруа, написавший портрет Рессона, нашел «деятеля», которого он знал еще по школе, интересным натурщиком: Рессон был лжецом, неисправимым снобом, любил изображать бестолковость и «есть и всегда будет худшим шарлатаном из всех, кого я знаю»^>253. Рессон принадлежал к новой породе «литературных маклеров», служивших предтечами литературных агентов. Несмотря на дурную репутацию, в то время, когда издатели одновременно были книгопродавцами, а иногда и типографами, литературный агент часто становился правой рукой писателя. В одном из многих пособий, которое вместе состряпали Бальзак и Рессон в 20-х гг. XIX в. (в их число входит «Пособие для честных людей»), описывается работа «литературного посредника», courtier littéraire: «Ему совершенно не обязательно уметь писать, зато он должен уметь говорить, и говорить долго, очень долго, одним словом, завлекать покупателя». Бальзак выучил урок очень хорошо; потом он сумел довести до банкротства по крайней мере одного издателя.

Конец ознакомительного фрагмента.