Живые отражения: Цветные осколки - стр. 28
– Стоп! – сказал врач. – Это не тот результат, что я хотел. Сейчас вы проснетесь…
И тут я заговорила против своей воли. Мой монотонный и как будто чужой голос доносился до меня так же, как и ранее слова доктора. Я понимала, что мои губы двигаются, но воспринимала свои же команды так же, как и гипнотизера:
– Ты погружаешься в воспоминания в более ранний период. В самое раннее детство. Самые ранние воспоминания. Что ты видишь?
– Мутные пятна. Наверное, это люди, но я не могу сфокусировать взгляд. Слышу голос. Он приятный, женский. Мама поет мне песенку.
Фоном я слышу голос врача:
– Что происходит? Как это? Остановись! На счет три ты проснешься!
И тут же его перебивает мой голос:
– Игнорируй! Перенесись немного вперед к ближайшему необычному волнующему воспоминанию.
Я вспомнила.
Мне было тепло и уютно. Я проснулась от какого-то резкого звука. Меня вдруг хватают чужие руки из теплой уютной кроватки. Запах у человека чужой, незнакомый и я начинаю плакать. Меня несут грубо, мне жестко и больно, поэтому я кричу все сильнее. Меня разматывают из одеяльца и мне становится холодно и мокро. Я как будто под водой, но могу дышать. Из-под одежды у меня выскальзывает что-то блестящее, плавает и болтается в поле зрения. Похожей штучкой качал передо мной этот врач, когда погружал меня в гипноз и эта блестяшка маячит возле глаз туда-сюда, как будто снова вводит в транс. Я концентрируюсь на ней. Это что-то круглое и плоское. На цепочке. Тут меня осеняет: это же медальон на моей шее.
Меня вынимают из воды, опять куда-то несут чужие руки. А спустя какое-то время меня бросают. Короткий полет и я приземляюсь во что-то мягкое и холодное. Снег. Холод быстро проникает внутрь и вскоре у меня уже не остается сил, чтобы кричать, но тут надо мной появляется новое лицо. Я узнаю того, кого потом долгие годы считала отцом. Он берет меня на руки, закутывает в свой тулуп и бежит… бежит что есть мочи.
– Тихо. Ничего не говори вслух! – командует мне мой же голос. – Теперь дальше по воспоминаниям. Вспомни тот единственный момент, когда переносилась в более технологичный мир. Или то, почему была вынуждена пустить своего молодого человека к себе домой. Или то, что выдрали из твоего уха во время допроса в контрразведке империи. Вспомни меня, наконец!
– Боже, она активировалась! – воскликнул где-то в другой вселенной врач.
Все эти воспоминания калейдоскопом пронеслись перед глазами, и последний кусочек паззла, который отличал меня от сотен других моих версий действительно вспыхнул и встал на место. Кусочек того, что делало меня – мной.
– Рыжая! – сказала я вслух.
«Наконец то!» – произнес голос в моей голове, – «А теперь просыпайся!»
Я открыла глаза. Врач в этот момент уже распахнул дверь своего кабинета и кричал:
– Охрана! Срочно сюда! Пациентка взбунтовалась!
К тому моменту, как я поднялась из кресла и потянулась, разминая мышцы, в кабинет уже вбежала медсестра-конвоир со шприцем в руках и невысокий, но коренастый молодой парень-охранник.
«Теперь ты понимаешь, кто тут на твоей стороне, а кто враг. Кто хотел, чтобы ты все вспомнила, а кто держал взаперти, стараясь контролировать», – с долей иронии произнесла Рыжая.
– Зря вы так. Мы могли и по-хорошему договориться, – ухмыльнулась я, исподлобья посмотрев на врача.