Живые: Мы можем жить среди людей. Мы остаемся свободными. Земля будет принадлежать нам. Мы будем любить всегда - стр. 161
Ну конечно! Вот почему Моаг убивает детей! Вот он, ключ к загадке! Моаг знает о болезни, потому и убивает всех. Чтобы не превратились в диких зверей.
Но у Моага ничего не вышло. Дети все равно выжили, и все равно превращаются… Потому что нет выхода… нет выхода…
«Буду резать, буду бить… выбирай, кому водить…»
Страшная слабость охватила Эмму. Она отвернулась к стене и уже не прислушивалась к тому, как Колька ругал Вовика. Пусть делают, что хотят. А она будет спать… ей очень хочется уснуть и увидеть во сне лона. Услышать его теплый, ласковый голос, его шутки. Позавтракать вместе с ним на кухне… Есть хочется, очень хочется… Чего-нибудь жирного и сытного.
– «Тошнота, слабость и сонливость. Вот то, что я испытываю уже второй день…»
Колькин голос доносился издалека, точно сквозь плотную штору. Или сквозь окно. Эмма улавливала некоторые фразы, и они запечатлевались в ее голове, точно строчки из Илюхиной песни. Тошноту и она испытывает. Тошнота, слабость. Все сходится, все точно. Сколько ей еще осталось времени?
Времени вообще было мало. Очень мало. Всего пятнадцать лет жизни. А ведь несколько дней назад она думала, что начинается самая лучшая пора. Начинается работа на взрослом уровне. Новые обязанности, новая ответственность. Ей только не хотелось расставаться с Соней, и она очень переживала по этому поводу. Переживала и нервничала. Заходила в Сонину спальню по ночам, слушала, как тихо дышит сестра, и думала о том, что не скоро они встретятся снова.
– «Большая часть команды поражена вирусом. Изменения происходят очень быстро, буквально за семь дней…»
Да, теперь все изменилось. На самом деле все оказалось не таким… Не таким, как думала Эмма. Хотя взрослые ведь есть на станции, просто они выглядят немного по-другому. Выглядят как звери. А Третий уровень заняли роботы. И никого не пускают. Вся власть у роботов, так? Или у тех, кто задает программы роботам?
В этом сложно разобраться, а у Эммы сейчас слишком болит голова. Но разгадка близка. Еще немного – и они будут точно знать, что же случилось на станции.
– «Вирус постоянно меняется. Приспосабливается к новым условиям и не спешит губить организм хозяина. Это невероятно устойчивый и невероятно агрессивный штамм вируса». – Колькин голос казался глухим и далеким.
Зачем он все это читает? И так ясно, что вирус вызывает агрессию. Иначе почему дети нападают друг на друга? Все они поражены страшным вирусом, но ведь можно бороться. Не сдаваться так просто, не пускать в себя агрессию и злость. Можно бороться и остаться человеком…
Мысли путались. Эмма то засыпала, то вновь выныривала из омута дремоты. И тогда она различала голоса Кольки и Вовика, слышала звуки шагов, скрип передвигаемых кресел. Даже шум воды в раковине. Но глаз не открывала, яркий свет резал зрачки и усиливал головную боль. Вызывал новый приступ тошноты, а Эмма чувствовала, что у нее совсем не осталось сил и она не добежит до туалета.
– Она умрет? – донесся голос Вовика.
– Не болтай ерунды, – это уже Коля отчитывает малька. – Мы что-нибудь сейчас придумаем. Я найду информацию, ведь профессор этот не умер, остался живым и, судя по всему, благополучно убрался со станции…
О чем они говорят? Какой профессор?
– «Я остался один среди животных. Их заперли на Нижнем уровне. Двери закрыты, спуститься вниз я не могу. Меня караулят внизу десятки опасных тварей. Это все, что осталось от команды. У меня нет сведений – остался ли кто-то в живых или нет».