Живые и взрослые (сборник) - стр. 52
– Красивый был такой офицер… Прям как сейчас вижу, какое у него лицо изумленное было, когда я ему нож в сердце с первого удара загнала…
– Ну, поехали! – Ника разбегается и, расставив руки, скользит по ледяной дорожке. Тетя Света всегда ругается на нее – мол, раскатывают вот так, раскатывают, а потом старые люди падают, ноги ломают. Но тети Светы рядом нет, некому Нику одернуть – и она доезжает до конца и со смехом бежит дальше, оборачиваясь через плечо на Лёву.
Тот скользит вслед за ней, но вот лед кончается, Лёва пытается затормозить, не может удержать равновесие и падает. У него такой растерянный вид, что Ника смеется. Лёва густо краснеет и поспешно встает.
– Ладно, ерунда, – говорит он, – все нормально.
Они возвращаются из кино. Яркое, почти что летнее солнце играет на белоснежных сугробах слева и справа от дороги. На голубом небе – ни облачка. Настоящая посленовогодняя погода.
– Как ты думаешь, – говорит Ника, – удобно спросить Майка, почему его отец стал невозвращенцем?
Лёва пожимает плечами. Он рад, что разговор не о его неловком падении.
– Конечно, удобно, – говорит он, – почему нет? Это же для нас невозвращенцы – предатели, а для мертвых, наверное, наоборот. Герои.
В школах, где училась Ника, учителя несколько раз рассказывали про невозвращенцев. Считалось, что мертвые сманивают живых, попавших в Заграничье, обещают – если те останутся, их ждет счастливая, сытая жизнь. Теперь Ника хорошо представляет, как все происходит: человеку показывают эти «гаджеты» – айпо, видеомагнитофоны, машины, красивую, удобную одежду, – и он решает остаться ради всего этого в Заграничье, забыть родных и друзей, не возвращаться.
На уроках говорили, что потом эти люди горько жалеют о сделанном, ведь жизнь у мертвых – тоскливая и тяжелая, вовсе не похожая на то, что им сулили.
Честно говоря, Ника немного разочарована. Когда Майк появился впервые, она подумала: ух ты, как это необычно – мертвый мальчик! Он столько сможет рассказать! Может быть, благодаря этому Ника лучше сможет представить, как теперь живут ее родители.
Но стоило послушать Майка внимательней, и оказалось, что ему особо и нечего рассказать. Жизнь у мертвых мало отличается от нашей. Слов много непонятных – это да. Ипотека, закладная, ссуда, кредит… А так – то же самое, обыкновенная жизнь. Да и сам Майк – самый обыкновенный, ничуть не лучше ее одноклассников. Лёва, например, гораздо умнее, а сравнивать Майка с Гошей так просто смешно.
– Тебе Гоша не звонил? – спрашивает Ника Лёву.
– Нет, – отвечает Лёва и сразу мрачнеет.
Странно, думает Ника, стоит мне спросить про Гошу, у Лёвы сразу портится настроение. Не понимаю – почему?
– Как ты провела каникулы? – спрашивает Зиночка.
Ника смотрит на учительницу в недоумении. Попросила задержаться после урока, Ника думала – по поводу Олимпиады по математике, а вместо этого спрашивает про каникулы.
– Нормально, – отвечает она, – в кино ходила, гуляла…
– С друзьями?
– Ну да, – отвечает Ника, – с Мариной и с Лёвой.
Вообще, Зиночка Нике нравится: она не вредная, на уроках у нее интересно, да и математику Ника любит – даже хочет на Олимпиаде победить.
Правда, сейчас Нике не до математики: в первый день занятий Гоша так и не появился в школе. На переменке сбегала на первый этаж, позвонила из телефона-автомата – в трубке только длинные гудки. Вот бы когда пригодился этот самый движок: можно было бы позвонить Гоше, где бы он ни был. Ну, ничего, со временем у нас движки тоже научатся делать – делают же сейчас плееры и телевизоры. И не намного хуже, чем мертвые.