Живые и взрослые (сборник) - стр. 16
– Давайте Рыжему люлей навешаем по полной программе, – предлагает кто-то.
Лёва пытается вырваться – но тщетно. Слишком крепко держат, шапка по-прежнему надвинута на глаза, Лёва даже не знает, с какой стороны ждать удара.
– Эй, пацан, покажи класс! – подбадривает кто-то Вадика.
– Ну чё, ты вроде до крови хотел? – спрашивает тот и бьет Лёву по лицу.
Через полчаса снег на школьном дворе почти закончился. Марина вытряхивает остатки снежков из растрепавшихся волос.
– Считаем, что ничья, – говорит она Гоше.
– По-моему, я победил.
– Это еще почему?
– Такая примета: если даже ты говоришь, что ничья, – значит, на самом деле я победил, – объясняет Гоша, – а если ты кричишь: «Я победила!» – ну, значит, ничья.
– Ну, значит, я победила! – смеется Марина.
Они поднимают с земли сумки, идут к школьным воротам – и вдруг останавливаются. Там стоит Лёва. Растерзанный, перепачканный в грязи, держит под мышкой сумку с оторванным ремнем. Из разбитой губы течет кровь.
– Ух ты!.. – растерянно говорит Гоша.
– Что это с тобой? – говорит Марина. – Пятнашки напали?
– Ну, не напали, – отвечает Лёва, – это я Вадика вызвал на дуэль, а они всей шоблой явились – ну и вот… Я хотел в школе умыться, чтобы Шурку не пугать… не знал, что вы еще здесь.
– Погоди, – говорит Гоша, – расскажи по порядку. Какая дуэль? Из-за Ники, что ли?
– Нет, – говорит Лёва, утираясь рукавом, – из-за Шурки.
Он рассказывает свою историю, и Марина чувствует, что с каждой минутой злится все больше и больше. Ну, значит, война. Как та самая, Великая война живых против мертвых. Только на этот раз это ее, Маринина, война против Вадика и прочих пятнашек. Разбитая губа Лёвы и его порванная сумка стали вызовом, который пятнашки бросили ей, Марине. И пусть Рыба каждый год назначает Олю старостой – Марина-то знает, кто главный в классе. И потому любое оскорбление, нанесенное ее одноклассникам, тем более – ее друзьям, – это личное оскорбление для нее, Марины.
– Ну, если они не разбежались еще, я их прямо сейчас вырублю, – говорит Гоша.
– Наверняка уже попрятались, трусы, – говорит Марина, но сама уже продумывает схему военных действий. Окружение, захват, уничтожение, ловушки, маневры, нападения… Нет, на этот раз пятнашки не отделаются простой стычкой – она найдет способ отыграться за Лёву, заставит Вадика есть грязный снег!
До первой крови? До последней кровинки!
Кулаки Марины сжимаются.
– Ничего, Лёвка, – говорит Гоша, – мы с ними сквитаемся.
– Точно сквитаемся, – говорит Марина, – мы обещаем!
– Клянемся! – добавляет Гоша.
Лёва вытирает бегущую по подбородку кровь и вспоминает, как две недели назад тоже клялся сквитаться за сестру. Он смотрит на Марину и Гошу и хочет верить: всем вместе им удастся то, что он не смог в одиночку.
– Пойдем ко мне, – говорит Гоша, – я тебе сумку зашью. Ну и умоешься заодно. Моих все равно дома нет, так что все нормально.
Втроем они идут по осеннему скверу. Первый снег почти растаял, и только под деревьями кое-где виднеются белые островки – но скоро исчезнут и они.
Павел Васильевич сидит, опершись локтями на учительский стол. Его седые усы грустно поникли, глаза смотрят из-под кустистых бровей. Сейчас он в самом деле похож на старого, усталого кота, которого Ника с Лёвой видели в зоомагазине.
– Что мне вам рассказать? – говорит он. – Вы же всё сто раз слышали, всё знаете.