Живой проект. Том 1 - стр. 57
Петр молчал. Михаил видел, что друг подбирает слова, пытается сформулировать свое мнение без мата и оскорблений и у него не получается. Лицо Кудасова выдавало такую внутреннюю активность, что казалось, он взорвется, не высказав свои мысли в максимально жесткой форме.
– Я – не ты, Мих. Мне на твою идеологию глубоко наплевать. Я хочу, чтобы ты сохранил свое дело и свое место. Хочу, чтобы ты был самим собой и был счастлив. Если ты потеряешь то, что имеешь сейчас… я не представляю, что с тобой будет. Ты открытки подписываешь «LPI», – проговорил Петр тихо, почти умоляюще, – куда ты сунешь свои амбиции, если потеряешь компанию? Я могу взять это на себя. Если избавить LPI от грозящих ей… беспокойств ценой жизни одного живого проекта и спятившего старика для тебя слабость, то пусть слабым буду я.
– Петь, мне всегда нравилась твоя способность отфильтровывать из всей ценной информации только ту часть, на которую ты можешь повлиять. Спасибо, что открыл мне глаза: я даже не подозревал, сколь низкого ты обо мне мнения. По твоему, без корпорации я никто? Подпишешься под этим?
Петр выдержал взгляд друга и скривил губы.
– Я не хочу проверять это на практике, – ответил он, – потонешь ты, потону и я. Поэтому эти глупые игры считаю неуместными. Речь о деле твоего отца, о твоем положении и состоянии. О твоем, а значит и о моем.
– Без корпорации я – никто? – снова спросил Михаил, глядя на друга исподлобья. Взгляд и тон были угрожающими, но вполне Петру привычными.
Зам скривился в мучительной улыбке:
– Мы будем ссориться из-за этого?
– Тебе придется ответить.
– Что тебе даст мой ответ?
Михаил ждал, крутя в пальцах сигарету. Он не смотрел на Петра, но тому не было от этого легче.
– Мне можешь не отвечать, – сказал Михаил, закуривая. – Ответь себе. Чего ты больше боишься: потерять свое место или друга?
Петр встрепенулся и уставился на собеседника. Потом как-то обмяк, вся его длинная фигура скособочилась в кресле, будто каждый мускул мужчины устал и даже скелет стал мягким.
– Зачем все это, Мих? – спросил он глухо. – Ты хочешь указать на мое место? Я его знаю. Если бы я не уважал и не любил тебя, да ноги моей не было рядом, – Петр помолчал и вздохнул. – Нет, Мих, я не считаю, что без корпорации ты никто. Хотя мне трудно представить другую компанию, которая была бы способа предоставить плацдарм для реализации твоих амбиций. Это я и имел в виду, – он сделал паузу, Михаил курил молча, не перебивая. – Что касается выбора, то ты его знаешь. Я делал его ни единожды. И он по-прежнему однозначен.
Михаил кивнул. Петр не заметил этого, глядя на мыски своих туфель и монотонно продолжая.
– Мы имеем на это полное право, Мих, в том числе и моральное, если уж для тебя это так важно. И если ты не хочешь мараться, я организую все сам.
– Петь, – Михаил подождал, пока тот поднимет взгляд, – ты никогда не задумывался, почему я держу тебя рядом с собой?
– Нет. Никогда не искал причин нашей дружбы.
Михаил неожиданно улыбнулся: ему понравился этот выпад. Впрочем, улыбка была недолгой.
–Думаю, настало время задуматься, в таком случае. Только одному человеку на земле я позволяю заботиться о себе. И это моя мама, Петя, не ты. Для остальных «нет» значит «нет», а не «думайте сами» или «действуйте в соответствии со своими понятиями». Раньше мне не приходилось сомневаться в том, что ты это понимаешь.