Живой проект. Том 1 - стр. 49

– Отпусти меня, Миша, – попросила она шепотом.

– Побудь со мной еще полчаса.

Ольга подняла взгляд и по его улыбке догадалась, что он прекрасно понял смысл ее просьбы.

– Отпусти меня, Миша, – повторила она, – я не хочу быть твоей.

– Еще как хочешь, – он улыбнулся еще шире.

– Нет…

– Тебе еще раз это доказать? – засмеялся он, откидывая ее на спину.

– Миша, это неважно!

– А что важно? – спросил просто, нависая над ней.

– Ты слишком упрощаешь…

– А ты усложняешь. Мы неплохо дополняем друг друга, милая.

– Я не люблю тебя.

Он прикрыл на мгновение глаза, входя в нее. Ольга вдохнула, раскрываясь и прижимаясь к нему. Когда их взгляды встретились, что бы она ни произнесла, это прозвучало бы фальшиво.

«Озадаченная общественность размышляет над очередным приобретением президента LPI. Зачем Михаилу Королеву десять миллионов робопчел? Для справки: такое количество пчел способно опылить около двух миллионов гектар. Даже если не упоминать, что сфера деятельности Live Project Incorporated никак не связана с сельским хозяйством, по данным официальных земельных реестров у Михаила нет таких обширных угодий. Очередная загадка! Предложить варианты ответов и сделать ставки, как обычно, можно в блоке «Вопросы LPI».

***

Александр вернулся в свою комнату в кампусе московского офиса вечером, в начале шестого. Он не сомневался, что успешно прошел аттестацию. Завтра, еще до завершения бюрократической волокиты, он уже будет знакомиться с новыми задачами, возможно, на новом месте.

Привычным движением сняв часы, он на мгновение задержал их в руке. «Собственность, Саша, – это понятие не идеологическое», – вспомнил он строку из письма Ольги и улыбнулся. На днях его список не идеологической не собственности расширится доступами к курьерским службам, автотранспорту и прочим сервисам и базам корпорации. Он получит не только большую свободу передвижения и долю власти над собственной жизнью, но и время.

Саша положил часы на тумбочку и вытянулся на кровати. Заканчивался сложный день, отчеркнувший кусок его прошлого жирной чертой. Ему хотелось как-то отметить этот день, поделиться с кем-то. Он думал о Федоре Ивановиче и Ольге. Скосив взгляд к часам, он посчитал: у Ольги сейчас три часа ночи, у Федора Ивановича четыре дня. Выбор был неочевиден.

– Алло, – сказал сонный голос в ухе, Саша не видел картинки.

– Оленька, здравствуйте, это Александр.

– Саша? – удивилась она, кажется, мгновенно просыпаясь. – Сколько время?

Александр засмеялся. Этот вопрос оказался столь предсказуем, что он с готовностью ответил:

– У вас три часа ночи, простите меня.

– Боже, ничего страшного. Я так рада, что вы позвонили. Что-то случилось?

– Да, я прошел аттестацию и хотел поделиться с вами.

– Считать поводом? – усмехнулась Ольга, и Саша склонил голову: задел таки.

– Вы вправе сердиться.

– И я сержусь, Саша.

– Что же мне сделать, чтобы загладить свою вину? – улыбнулся он.

– Не смейте отвечать на мои письма так сухо и кратко. Иначе в следующий раз, когда вы позвоните мне в три часа ночи, чтобы чем-то поделиться, я не поверю, что это лишь повод для того, чтобы услышать мой голос, и что вы необыкновенно скучаете.

– Вы в этом уверены?

– Теперь – да.

– Тогда почему же вы сердитесь?

Ольга выдохнула усмешку, и Саша улыбнулся в ответ.

– Потому что я испугалась.