Живой алмаз Шаданакара - стр. 19
Кэрол стояла в горах, огромных, серо – коричневых. Они окружали ее со всех сторон, как будто она находилась в кратере могучего, давно потухшего вулкана. Пейзаж был бесконечно величественен и грустен, и только сосны – редкие, живые, пушистые, как чудо, росли прямо на камнях. Дышалось легко, спокойно. Облака рваным туманом стелились под ногами. Облака ползли по камням, срываясь летели вниз, цепляясь за зеленые шапки сосен. Очень красивая, какая – то нереально впечатляющая картина.
И тут Каролина внезапно поняла, что она умерла. Что это вроде – бы она, но уже не она, а сущность ее, душа, стоит здесь, под самым небом. Не было ни страха, ни жалости. Какое – то обреченное спокойствие заполнило все вокруг, пока не пришла мысль о детях.
– Господи, помоги! Я не могу их бросить! Господи помоги! Они совсем маленькие, я нужна им! Дай мне шанс, Господи! Верни меня, верни, пожалуйста, верни! – слова панически, мелким бисером летели в окружающую красоту. Кэрол подняла глаза к небу и увидела, как в бледно – голубой вышине открылась овальная, сверкающая, наполненная каким – то неземным светом полусфера. От нее повеяло нескончаемой любовью и истиной благодатью, и женщина совершенно лишилась притяжения. Ее магнитом потянуло вверх, будто в душе проснулось счастье, и это счастье было частичкой той благодати, раскрывшейся вверху. Так хотелось быстрее туда, к сверкающему источнику.
– Дети, нет, нет… – словно крик, опять ниоткуда возникшая мысль, прервала ее полет.
Кэрол открыла глаза, и медленно приходя в себя, подняла голову. Она лежала на своей кровати, на своей подушке, в своей комнате. Рядом мирно посапывали во сне Мира и Адам. Их теплое дыхание мягким уютом наполняло комнату, но сердце молодой женщины, словно прилив в океане, наполнила тревога.
За окном серый туман едва приоткрыл завесу тьмы. Кэр осторожно поднялась, одела любимую тунику и отправилась варить кофе. Вкусный, согревающий напиток, понемногу возвращал ее к жизни. Тревога не ушла, она свернулась в маленький комочек и забилась в самый уголок сердца. Пройдя к рабочему столу, Каролина долго еще не могла работать, и просто наблюдала в окно, как не спеша просыпается утро.
2178 год Мерлин
Океан, могучий, красивый, иссине – синий дышал сегодня полной грудью. Грохочущие волны с шумом накатывали на темные камни. Воздушная, шипящая пена, да феерверки солнечных брызг – вот что оставалось от прибегающих громадин. – Да совсем как в жизни: пришла волна, ушла волна, пришла душа, ушла душа… – глядя на живой океан, думала очаровательная темноволосая женщина, которую звали Мерлин. Около часа назад, она закончила последнюю, очень тяжелую операцию. Что бы заполнить опустошение, перед возвращением домой, она всегда приходила сюда, к океану. Мерлин работала детским доктором. Не просто врачем, а ведущим специалистом – хирургом, научным руководителем и всеобщей любимицей одной из ведущих мировых детских клиник. Медицина в это время поднялась на очень высокий уровень, 85 процентов болезней, которыми когда – то болело человечество, были попросту устранены. Но осталось еще 15. Половину от этого числа составляли новые, мало изученные заболевания. Они накатывали словно волны, с определенной цикличностью и приносили много забот и испытаний детям, родителям и конечно врачам, боровшимся за их жизни.