Живи! - стр. 9

– Влад, – представляюсь я.

– Откуда будешь?

– Оттуда.

– Ясно…

Мой собеседник жует травинку, меланхолично, как корова во дворе. Выплюнув, усмехается и произносит с напускным пафосом:

– Добро пожаловать в последний оплот землян, борющихся против игры!

Здесь множество комнат, часть из них завалена аппаратурой, компьютерами, книгами, стопками технических и научных журналов; на потолке, прибитые гвоздями, протянуты разноцветные провода. Со мной приветливо здороваются девушки и женщины, приглашают отужинать – с кухни веет чем-то вкусным, горячим. Я вежливо отказываюсь. «Да ладно, не стесняйся», – усмехается Алекс. В доме стоит вязкий, неподвластный гуляющему туда-сюда сквозняку запах пота, и сквозняк в отместку колышет развешанное на веревках белье: простыни, наволочки, семейные трусы и носки. Да-а, народу тут достаточно. Я улыбаюсь, мне заранее нравятся хозяева.

Мы приходим в «лабораторию», где над аппаратурой, подмигивающей цветными огоньками, трудится, что-то паяя, крепкий полнотелый мужчина с прической, похожей на гриву дикобраза. На ногах у него ходули. Услышав нас, он оборачивается и, стянув перчатки, вытирает ладони о ветошь. От него пахнет спиртом и канифолью, рукопожатие по-настоящему «мужское» – сильное и крепкое. Мы до боли сжимаем руки друг друга: давим и давим, никто не уступает – ни я, ни он. Мое лицо становится таким же красным, как у Алекса, и толстяк довольно хмыкает.

– Это Жоржи, – говорит Алекс, прекращая наш «поединок». – Он такой, да. Жоржи, скажи «привет»!

– Прив… – бурчит Жоржи и возвращается к своим приборам.

– Он не очень разговорчивый, – кивает «изобретатель». – Кстати, меня зовут Алекс, я – биолог. А наверху сидит Кори, программист. Как ты там, Кори?! – орет он в потолок.

– Что?! – доносится с чердака, и Алекс улыбается.

– Плохая слышимость, – поясняет он.

С потолка нам на головы сыплется штукатурка.

– А, черт!.. – Мы с Алексом отскакиваем в сторону. Жоржи, усмехаясь, отодвигается к окну, переступает ходулями. Тугой живот выпирает над брючным ремнем, с ремня на шнурках свисают кроссовки. Размер у них преогромный.

– Жоржи верит, что кроссовки ему еще пригодятся, что он еще побегает в них по полю, – смеется Алекс. – Ведь во что-то надо верить, правда? Кстати, меня зовут Алекс!

– Вы уже представлялись и не один раз, – разминая всё еще бледную руку, я отдираю друг от друга слипшиеся пальцы. – Я знаю, как вас зовут.

– Правда? Тогда давай на «ты», Влад. Не возражаешь?

– Никаких проблем, Алекс.

– Что?! – кричат сверху.

– Это я не тебе, Кори!

– Что?!

Штукатурка сыплется и сыплется. Алекс зовет меня в соседнюю комнату. Здесь стоят две кровати, стол, табуретки, в углу забитый книгами шкаф, к стене прислонены пузатые мешки. В тщательно вымытое окно светит закатное солнце, шелковые занавески развевает сквозняк. Мы садимся на кровать. Алекс вытаскивает из мешка сухофрукты: абрикосы и сливы. Я киваю, принимая угощение.

– А почему Жоржи не снимает ходули?

– Тренировка. Он немного неуклюж, а к ходулям надо привыкнуть, сам знаешь. Нам часто приходится выбираться наружу – вот он и тренируется, пока работает.

– Энергию откуда берете?

– Мэр Вышек – города, что на востоке, – одалживает. Раз в неделю ходим к нему, оборудование чиним, то-сё. Никто не в убытке.

– Вы правда собираетесь закончить игру?