Житие протопопа Аввакума, им самим написанное - стр. 27
Таже привели ко мнѣ бабъ бѣшаныхъ. Я, по обычаю, сам постился и имъ не давал есть. Молебъствовал и маслом мазалъ и, какъ знаю, дѣйствовал. И бабы о Христѣ целоумны стали. Христос избавил их, бѣдных, от бѣсовъ. Я их исповѣдалъ и причастилъ; живутъ у меня и молятся Богу, любятъ меня и домой не идутъ.
Свѣдал онъ, что мнѣ учинилися дочери духовные, осердился на меня опять пущи и старова, хотѣл меня в огнѣ жжечь: «Ты-де вывѣдываешь мое тайны»; а ихъ домой взялъ. Онъ чаял, Христос просто покинет – ано и старова пущи стали бѣситца. Запер ихъ в пустую избу, ино никому приступу нѣтъ к ним. Призвал к ним Чернова попа, и онѣ в него полѣнием бросаютъ. Я дома плачю, а дѣлать не вѣдаю что. И приступить ко двору не смѣю: больно сердитъ на меня. Тайно послал к ним воды святыя, велѣлъ их умыть и напоить. И имъ, бѣдным, дал Богъ, лехче от бѣсов стало. Прибрели ко мнѣ сами тайно. И я их помазал во имя Христово масломъ, такъ опять стали, дал Богъ, по-старому здоровы и опять домой сошли, да по ночам ко мнѣ прибѣгали Богу молитца>118.
Ну-су, всяк правовѣрный, разсуди прежде Христова суда: какъ было мнѣ их причастить, не исповѣдав? А не причастивъ, ино бѣсов совершенно не отгонишъ. Я инова оружия на бѣсов не имѣю, токмо крестъ Христовъ, и священное масло, и вода святая, да коли сойдется, слез каплю-другую тут же прибавлю; а совершенно исцеление бѣсному – исповѣдаю и причащю Тѣла Христова, так, даетъ Богъ, и здравъ бывает. За што было за то гнѣватися? Явно в нем бѣсъ дѣйствовалъ, навѣтуя ево спасению.
Да уж Богъ ево простит. Постригъ я ево и поскимил, к Москвѣ приехавъ: царь мнѣ ево головою выдал, Богъ так изволил. Много о томъ Христу докуки было, да слава о нем Богу. Давал мнѣ на Москвѣ и денегъ много, да я не взял: «Мнѣ, – реку, – спасение твое тощно надобно, а не деньги; постригись, – реку, – так и Богъ проститъ». Видит бѣду неминучюю, – прислал ко мнѣ со слезами. Я к нему на двор пришел, и онъ пал предо мною, говорит: «Волен Богъ да ты и со мною». Я, простя ево, с чернъцами с чюдовскими постригъ ево и поскимил. А Богъ ему же еще трудовъ прибавил, потому докуки моей об нем ко Христу было, чтобъ ево к себѣ присвоил: рука и нога у него же отсохли, в Чюдове ис кѣльи не исходит. Да любо мнѣ сильно, чтоб ево Богъ Царствию Небесному сподобил. Докучаю и нынѣ об нем, да и надѣюся на Христову милость, чаю, помилует чаю, помилует нас с ним, бѣдных! Полно тово, стану паки говорить про дауръское бытие.
Таже с Неръчи-реки назад возвратилися к Русѣ>119. Пять недѣль по льду голому ехали на нартах. Мнѣ под робятъ и под рухлишко дал двѣ клячки, а сам и протопопица брели пѣши, убивающеся о лед. Страна варваръская, иноземцы немирные, отстать от лошедей не смѣем, а за лошадьми итти не поспѣемъ, голодные и томные люди. В ыную пору протопопица, бѣдная, брела-брела да и повалилась, и встать не сможет. А иной томной же тут же взвалился: оба карамкаются, а встать не смогутъ. Опослѣ на меня, бѣдная, пеняет: «Долго ль-де, протопопъ, сего мучения будет?» И я ей сказал: «Марковна, до самыя до смерти». Она же противъ тово: «Добро, Петрович, и мы еще побредем впред».
Курочка у нас была черненька, по два яичка на всяк день приносила, Богъ такъ строил робяти на пищу. По грѣхом, в то время везучи на нартѣ, удавили. Ни курочка, ништо чюдо была, по два яичка на день давала. А не просто нам и досталась. У боярони куры всѣ занемогли и переслѣпли, пропадать стали; она же, собравъ их в коробъ, прислала ко мнѣ, велѣла об них молитца. Я, грѣшной, молебен пѣлъ, и воду святилъ, и куры кропил, и, в лѣсъ сходя, корыто имъ здѣлал, и отослал паки. Богъ же, по вѣре ея, и исцелилъ их. От тово-то племяни и наша курочка была.