Жить лишь тобой - стр. 8

Лукас улыбнулся и выпил свою порцию.

– Что скажешь? – спросила она, ее глаза сияли.

– Думаю, одной рюмки вполне достаточно, – сказал он. – Поскольку ты, судя по всему, много знаешь о польских обычаях, выбери нам еду.

Лукас наблюдал, как она просматривает меню. Похоже, ей нравилось демонстрировать свою осведомленность, а он понимал: ему выгодно, чтобы она была в приподнятом настроении. Он хотел, чтобы она стала как можно сговорчивее, и поэтому съел ярко-красный свекольный суп, который оказался на удивление хорош. Когда подали горячее блюдо, он съел половину и отложил вилку.

– Тебе нравится? – с тревогой спросила она.

Он пожал плечами:

– Это необычно. Я ни разу не ел голубцы.

– И полагаю, ты не стал бы их заказывать. – В мерцающем пламени свечи ее веснушчатое лицо казалось задумчивым. – На самом деле это крестьянская еда. А у тебя, наверное, было только самое лучшее.

Самое лучшее? Лукас с трудом сдержал горький смех, глядя в ее янтарные глаза. Забавно, какие предположения о нем строят люди. Он, конечно, пробовал большинство самых причудливых блюд мира: белую жемчужную икру из Каспийского моря, грибы мацутакэ из Японии, дорогую утку в одном из известнейших ресторанов Парижа. Во время одной из деловых поездок в Швецию ему предложили редкий и дорогой сыр из лосиного молока. Даже в его престижной школе-интернате еда была хорошей. Но он вдруг понял: лучшие блюда, которые он когда-либо ел, готовила Тара.

Вот почему он сейчас здесь.

Это единственная причина находиться в этом ресторане.

Так почему же он думает совсем о другом? Хорошо, что он выпил только одну рюмку водки.

Лукас уставился на Тару. Как ни странно, она оставила свои волосы распущенными, и они падали на ее узкие плечи. В пламени свечей ее непослушные кудри напоминали ярко-оранжевые спиральки. Сегодня вечером она казалась особенно хрупкой и женственной, чего он не замечал за ней прежде. Наверное, это потому, что она надела платье вместо привычных джинсов или легинсов. Платье, конечно, так себе, но все равно – это платье. Бледно-голубое, очень простого покроя, оно подчеркивает ее стройную фигуру. На ее изогнутой шее виднелась золотистая россыпь веснушек; он посмотрел на ее маленькую грудь и задался вопросом, какие у нее соски. Капельки пота выступили у него на лбу, и он уже не в первый раз пожелал, чтобы грянула буря. Или чтобы в этом проклятом ресторане лучше работал кондиционер. Он с трудом заставил себя сосредоточиться на деле и отпил воды, желая избавиться от внезапной сухости в горле.

– Дело в том, – медленно произнес он, ставя стакан и откидываясь на стуле, – что я не хочу, чтобы ты уходила.

– Мне приятно, и это очень мило с твоей стороны, но…

– Нет, подожди. – Он прервал ее с привычным нетерпением. – Послушай, что я предлагаю.

Она положила вилку, посмотрела на Лукаса и нахмурилась.

– Нельзя потратить больше денег на проблему и надеяться, что она исчезнет, – сказала она.

– Значит, у нас проблема, Тара?

– Мне не следовало говорить это тебе. Вообще, это не имеет к тебе отношения. – Девушка помедлила. – Мне нужны перемены, вот и все.

– А я и предлагаю тебе перемены.

Ее янтарные глаза потемнели от подозрения.

– Что ты имеешь в виду?

Лукас снова отпил воды.

– Я собираюсь на время уехать из Дублина, потому что мне нужно быть в Штатах.