Жить дальше - стр. 21
К этому времени на место катастрофы прибыли новые полицейские машины, еще одна «Скорая помощь» и две пожарные машины. Проезд открыли только в сторону от Сан-Франциско к Марин-Каунти, и машины медленно двигались в один ряд. Казалось, что они будут идти так вечность.
– Что с ней? – спросил один из пожарных реаниматора, поджидающего, пока спасатели освободят Хлою из обломков машины.
– Она жива, но, кажется, без сознания, – ответил врач. – Мы займемся ею через минуту-другую, тогда можно будет сказать что-нибудь конкретное.
Спасателям пришлось полностью разрезать кресло, закрывающее Хлою со всех сторон. Их агрегат разрезал его буквально на полоски, и только когда через десять минут его остатки скинули на мостовую, открылись ноги Хлои. Сразу стало ясно, что у нее открытые переломы обеих ног – обломки костей торчали наружу. И когда ее осторожно приподняли на доске с сиденья, она окончательно потеряла сознание.
Второй реанимобиль под резкий вой сирены умчался с ней, а пожарные помогли Джейми выбраться из машины. Он выполз наружу, всхлипывая, и прижался к пожарному, словно маленький испуганный мальчик.
– Все в порядке, сынок… все хорошо…
Джейми многое уже видел, но все еще плохо отдавал себе отчет в том, что случилось. Он понимал, что происходит. Его поместили в последний реанимобиль и повезли, как и остальных, в Морской госпиталь.
– Боже, как я ненавижу такие ночи! – сказал один пожарный другому. – После этого страшно выпускать ребят из дому! – Его товарищ молча кивнул головой в знак согласия, а спасатели продолжали разрезать автомобили, чтобы сбросить их с моста и освободить дорогу. Оператор телевидения, какое-то время назад появившийся на мосту, снимал все это на пленку.
Старенький «Мерседес», не сберегший жизнь Филиппу, выглядел ужасающе – он принял на себя удар страшной силы. Да, если бы это был не «Мерседес», они все, не только Филипп, были бы мертвы.
Женщина, находившаяся за рулем «Линкольна», все еще сидела на обочине, положив голову на плечо какому-то мужчине. На ней был светлый плащ, она была растрепана, но следов крови не было видно. Это чудо, что она не пострадала.
– Ее не повезут в госпиталь? – спросил пожарный стоявшего рядом полицейского.
– Она говорит, что с ней все в порядке. Никаких признаков наружных повреждений. Ей просто повезло. Ей ужасно жаль мальчика. Мы сейчас собираемся отвезти ее домой и расспросить обо всем по дороге.
Пожарный кивнул, продолжая разглядывать женщину. Это была красивая, шикарно одетая женщина слегка за сорок. С ней рядом стояли еще две женщины, кто-то принес ей воды. Она тихо плакала, утирая слезы платочком и качая головой, словно отказываясь верить в происходящее.
– Как вы думаете, почему это случилось? – спросил пожарного один из репортеров, но тот только пожал плечами в ответ. Похоже, он не питал теплых чувств к журналистам, ему не нравилось, что их, как стервятников, всегда притягивали несчастья. И так все ясно – одна жертва, может быть, две, если одна из девочек не выживет. Что им еще нужно знать? Почему? Как? Какое это теперь имело значение! Уже ничего не изменишь, независимо от того, кто виноват в аварии.
– Пока неясно, – ответил его товарищ. И, обратившись к своему коллеге, добавил: – Похоже, обе машины выехали на разделительную линию, это и привело к катастрофе. – Так ему сказал один из полицейских. – Стоит на секунду отвлечься… Эта женщина оказалась дальше за линией в итоге, но она утверждает, что не заезжала за нее. И вроде нет никаких причин ей не верить. Это Лора Хатчинсон, – сказал он многозначительно, и второй пожарный удивленно уточнил: