Жили-небыли - стр. 2

– Попьем чайку, а потом сразу рыбой займусь.

Алена не переносила запах сырой рыбы, поэтому с уловом Федор всегда возился сам. Зато как здорово было сидеть и болтать, когда вся кухня уже отмыта и на плите вкусно шкворчит почти готовый обед! Здесь, на Буяне, Алена совсем отвыкла от мяса.

Строго говоря, на острове они и не нуждались в пище. Им не грозило исхудать или умереть от голода, ведь они находились на нейтральной территории между Жизнью и Смертью – как та самая монетка, которую подбросили, чтобы узнать жребий, а она взяла да зависла в воздухе. Но фрукты здесь вызревали и сами падали в рот, а речки и ручьи так и кишели рыбой. Алена с Федором решили не отвергать даров Буяна и жить почти так, как привыкли дома. Им нравились и посиделки с самоваром на веранде, и пьянящий аромат кипящего в тазу варенья, и такое вот разделение обязанностей по дому, когда каждый делает то, что любит и умеет, и не делает того, что терпеть не может. Или это только Алене нравилось?

– Алё?

– Что?

Федор всматривался в ее лицо, словно пытаясь разглядеть ответ на незаданный вопрос.

– Что это за «Алё»? – раздраженно переспросила она, проводя рукой по лбу, отгоняя призрак головной боли.

– Ты как будто уснула сейчас стоя, застыла и молчишь.

«Раньше он звал меня Аленушкой», – подумала она, а мужу состроила гримаску и стала разливать чай.

Налила и себе, но пить горячее было душно, а запах рыбы сегодня особенно выводил Алену из себя. Она едва пригубила из чашки, потом поставила локти на стол и тихо наблюдала, как аппетитно Федор макает ломтик хлеба в блюдце с вареньем.

– Давай тогда ты займешься рыбой, – сказала она наконец, вставая, – а я пойду пройдусь. Меня от этого запаха тошнит.

– Тошнит?

Снова этот взгляд. Все еще надеется, что ей удастся забеременеть. Забеременеть, здесь! Как может зародиться плод в теле, которого нет? Да и как воспитывать ребенка на острове, где нет и не будет больше никого, кроме родителей? Заблудшие души не в счет. Какой станет его жизнь без друзей, без других людей? Надо же осознавать свою ответственность. Наверное, и к лучшему, что им не дано стать родителями.

Ни с того, ни с сего в памяти всплыла старинная примета: если женщине снится, что она поймала рыбу, это к беременности. Единственная примета, которая сбылась у всех Алениных знакомых в той, прошлой жизни. И сейчас, если ей удавалось забыться сном, она часто погружалась в морские глубины и плавала там в окружении невероятных гадов и загадочных, будто инопланетных, тварей. Дышать ей теперь не обязательно, и можно бы попробовать и на самом деле нырнуть поглубже, благо море-океан всегда рядом, но Алена не решалась.

И рыбой в их доме занимался Федор, да.

– Я просто пойду прогуляюсь, – буркнула она и скрылась.

Когда настанут холода

И белая дорога ляжет,

Все промолчат, никто не скажет,

Что с холодами не в ладах.

Да дело даже не в годах,

Не в деньгах, не в музейной пыли.

Не насовсем, а навсегда.

Недолго только жили-были…

(Юта, «Жили-были»)