Жила-была старушка в зеленых башмаках… - стр. 6
– Доброе утро, уважаемая Агния Львовна! – сказал Иннокентий и слегка привстал со скамейки, Василь-Ваныч просто кивнул, а Гербалайф заулыбался щербатым ртом – у него не хватало двух передних зубов.
– Доброе утро, молодые люди! Не промокли ночью? – поинтересовалась Агния Львовна. – Дождь был сильный, я слышала сквозь сон.
– Да нет, не промокли. Мы у меня в квартире ночевали, – ответил Гербалайф. – А вы куда так рано собрались?
Агния Львовна не успела ничего сказать, как Василь-Ваныч ответил за нее:
– На рынок.
Агния Львовна удивленно на него поглядела.
Но Иннокентий возразил:
– Да нет, в церковь!
Агния Львовна, не меняя удивленного выражения лица, поглядела теперь на Иннокентия.
– А коляску зачем с собой в церковь везете? – поинтересовался Гербалайф.
– Они на обратном пути на рынок зайдут, – ответил Василь-Ваныч.
– Ну, так бы и сказали! А то сначала одно, потом другое, – обиделся Гербалайф.
– Так оно и есть: сначала одно, а потом другое. Сначала в церковь, а потом на рынок! – пояснил приятелям Иннокентий.
– А-а! – протянул Гербалайф. – А что, Агния Львовна, сегодня праздник какой?
– Церковного праздника нет, а у меня праздник! Вот я и иду в честь своего праздника причащаться, – сказала Агния Львовна, услыхав, наконец, точный свой маршрут.
– Это как же так? – изумился Гербалайф. – Ни у кого нет праздника, а у вас есть!
– День рожденья у меня сегодня! – пояснила Агния Львовна, удивившись недогадливости Гербалайфа.
– Ну вы даете, Агния Львовна! – почему-то поразился Гербалайф. Или просто обрадовался?
За сим ничего не последовало, и Агния Львовна, кивнув друзьям, отправилась дальше, только самую-самую чуточку обидевшись на Гербалайфа и компанию, не догадавшихся ее поздравить. «Да что с них взять, неудельных!» – подумала она добродушно.
Выйдя за ворота, она пошла по Кузнечному переулку к Кузнечному же рынку, осторожно везя за собой коляску, обходя оставшиеся с ночи на тротуаре лужицы и размышляя о превратностях человеческих судеб. Она еще помнила то время, когда Гербалайф и Иннокентий жили на первом этаже их подъезда, занимая соседние квартиры. Они тоже дружили с детства, ходили в одну школу и росли рядом. У Гербалайфа тогда была семья – мать и сестра, а потом появилась и жена Клавдия. Гербалайфа тогда звали Андрей Гербер. Впрочем, можно сказать, что Гербалайф и сейчас там живет, во второй квартире от входа; по крайней мере, у него есть там своя комната, в которой он ночует в холодное время года. Это теперь Гербалайф доволен собой и всем миром, а в былые годы он постоянно жаловался, сидя с похмелья на любимой скамейке: «Семибабье одолело! Совсем они меня затюкали!» Однако женщинами он и держался на плаву, потому что уже тогда начинал сползать в запойное пьянство. Умерла мать, уехала куда-то с женихом и пропала замужем сестра, а собственная жена не выдержала его пьянства и подала на развод, и вот тогда бедный Андрей запил уже по-черному. Клавдия после развода его люто возненавидела и порой неделями не пускала ночевать в квартиру. Пил Гербалайф запоями год, пил два, пил еще сколько-то – никто не считал эти скатившиеся в пустоту годы… Тем временем у бывшей жены Клавдии появился новый муж, с виду не то бандит, не то спортсмен, и Гербалайф уже почти совсем переселился на скамейку, к другим бомжам. Он даже ночевал иногда с ними на чердаке дома, когда Клавдия с мужем его домой не пускали.