Жидкое состояние - стр. 5
Удочка Стаса всплыла в пяти метрах от тела, словно намекая, что тут всё мертво и вошедший в воду будет плыть по течению, как бревно, лишившись подвижности. Если Вова сейчас побежит звонить в скорую, его спросят, почему он не попробовал откачать Стаса. Могут даже обвинить в бездействии. Ведь он ловил рыбу, а рыбак должен знать, как оказывать помощь. Всё-таки вода рядом.
Нет, туда я не полезу. Скажу, что обнаружил тело позже. Это не проблема, я так и сделаю. Я отошёл, а когда пришёл, Стас был мёртв. Да, так я и скажу.
Вова обрадовался подобно ребёнку, исправившему двойку на пятёрку. Груз обязательств медленно соскакивал с плеч, освобождая мысли от негатива. Друг утонул, но Вова чувствовал себя превосходно. Оправданием спокойствию могла служить опасность, подстерегающая в воде. Перед глазами стояли руки и ноги, бьющиеся в агонии. Вова ясно увидел всю картину. Пальцы Стаса сжимались, стараясь ухватить что-то, но ничего не помогло. Его постигла участь Спартанских младенцев, родившихся слабыми. Вова печально посмотрел на плавающее тело и с ужасом оглянулся. Вдруг его кто-то видел, и обвинит в бездействии? Страх вернулся. Он ощутил вину, будто утопил приятеля. Вова огляделся, вокруг никого не было. Серая ткань легла на небо, спрятав свет солнца. Лучи тщетно пытались пробиться сквозь занавес мрака. Вдали громыхало с каждым разом агрессивнее и ближе. Вова утешался тем, что никто его не видел. Он облегчённо вздохнул, бросил подстилку и зашагал к машине, стараясь придумать, что делать. Он не испытывал страха, будто находился в прострации, воспринимая происходящее спокойно и медленно, как во время медитации. В голову пришла идея. Он может попробовать подтащить тело.
Если не входить в воду, всё будет хорошо. Мне нечего бояться на суше.
Вова побежал к багажнику, открыл его. Жадными глазами начал осматривать содержимое. Трос для буксировки это то, что нужно. Как ему сразу в голову не пришло?
Руки дрожали, волосы налипли на глаза, мешая обзору. В багажнике было темно после отражавшихся в голове ясных и чётких образов утопающего. Он заметил трос и вытащил. Идя к воде, он сделал петлю. Дождь превращал землю в болото. Вова подошёл к воде и собирался накинуть петлю на кисть руки, чтоб подтащить друга. Слабо поддающийся формировке трос мог соскочить, но это не волновало Вову. Он должен сделать всё что может, для очистки совести. Сейчас только это было важно, даже важнее жизни друга. Неким чутьём он знал, что Стаса не спасти.
Вова приблизился к воде. От резкого шума в ведре он дёрнулся. Вова секунду потратил на созерцание бодрых попыток рыбы вырваться из заточения, затем глянул на реку. В тот же миг он застыл как вкопанный. Тела не было. На поверхности только брызги дождя и косо лежащая удочка.
– Что за хрень? – спросил себя Вова, всматриваясь в реку. Мутный ил поднялся и вперемешку с брызгами дождя не давал разглядеть дно, где, скорее всего, было тело.
Тело должно рано или поздно всплыть.
Вова мок под дождём с тросом в руках. Не видя тела, он расслабился, словно судьба исправила совершённую им ошибку. Только он это подумал, как в тридцати метрах что-то поднялось на поверхность. Создалось ощущение, что на берег вывалилась громадная рыбина. Щурясь, Вова пытался определить, что поднялось из воды. Рядом в ведре слышались всплески создаваемые рыбой. Вова увидел вышедшего на берег человека. Вспышка молнии частично осветила лысину и мокрую одежду, состоящую из тёмной рубашки и брюк. Тёмный цвет тела объяснялся высокой влажностью одежды. Человек вышел на четвереньках. Встал на одну ногу, затем поднялся на вторую и теперь стоял во весь рост.