Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя - стр. 57
Во время его рассказа медленно, очень медленно гаснет свет – так, словно он, сидя над могилой Веселины, рассказывает до вечера и даже ночью…
Картина восьмая
1956 год, Алма-Ата, подвал городского театра.
Много деревянных коряг и несколько скульптур Весны, а также бюсты Джамбула, скульптура «Жертва фашизма» и др.
При свете электрической лампочки Иткинд – ему уже 86, он крепкий, но меньше ростом, худой, длинноволосый, с большой седой бородой – негромко работает с деревянной колодой: резцом, стамеской и молотком делает очередную Весну.
Старенький радиоприемник – радиоточка – висит на стене и передает местные новости.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ПО РАДИО: Говорит Алма-Ата! Передаем последние известия. В партийных организациях нашей республики идет широкое обсуждение статьи «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма», опубликованной в газете «Правда» и посвященной результатам ХХ съезда КПСС. Культ личности означает непомерное возвеличение отдельных людей и преклонение перед ними, говорится в статье. Подобные неправильные представления о человеке, а именно о Иосифе Виссарионовиче Сталине, сложились и культивировались у нас много лет. Игнорирование Сталиным норм партийной жизни, единоличное решение им вопросов приводило к нарушениям революционной законности и к необоснованным репрессиям…
Неслышно входит молодой казах, театральный Художник.
Некоторое время слушает радио и наблюдает за работой Иткинда.
Потом медленно обходит и осматривает одну скульптуру за другой.
Иткинд замечает его и прекращает работу.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ПО РАДИО (продолжая): Собрания партийного актива одобряют и признают правильность принятых Центральным комитетом мер по борьбе с чуждой марксизму-ленинизму теорией культа личности… (https://news.tut.by/society/484644.html)
Художник выключает радио и останавливается возле Иткинда.
ХУДОЖНИК. Вы кто?
ИТКИНД (поспешно, с акцентом). Я это… Я маляр в этом театре. Я размалевываю задники декораций, помогаю главному художнику.
ХУДОЖНИК. И давно?
ИТКИНД. Уже два года. Извините, а ви кто?
ХУДОЖНИК. А эти скульптуры вам художник заказал? Для спектакля?
ИТКИНД. Нет, это я для себя просто так делаю, по ночам, когда никого нет в театре. А ви кто?
ХУДОЖНИК. Так это вы даете городским шоферам три рубля на водку, чтобы они привозили сюда карагач и всякое дерево?
ИТКИНД. Но я никому не мешаю, мне директор разрешил, честное слово!
ХУДОЖНИК. И вы тут живете? Под лестницей, мне сказали.
ИТКИНД. Да, товарищ. Но я никому не мешаю, честное…
ХУДОЖНИК (перебивает). Подождите. Я тут новый главный художник театра. И я посмотрел свой штат. Там написано: маляр Исаак Иткинд. Это вы?
Иткинд молчит.
Художник поднимает мешковину, накрывающую какую-то скульптурную композицию. Это макет: на гипсовом постаменте фигура Сталина из папье-маше и широкая, под 45 градусов, гипсовая дорожка к нему, густо выложенная маленькими раздавленными черепами.
Что это?
ИТКИНД (поспешно). О, это только проект, фантазия…
Художник молчит.
Это я давно сделал. Памятник жертвам репрессий. Сейчас это можно, наверно…
ХУДОЖНИК. Да, это и есть культ личности… А вы… Гениальный Иткинд, Ван Гон в скульптуре! Я изучал вас по истории искусства, в Суриковском институте. Коненков, Эрзя, Иткинд. Нас водили в Пушкинский музей, я видел вашего умирающего Пушкина. Мы плакали всем курсом. Но вы знаете, что там написано на постаменте?