Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя - стр. 13

ОРЛОВ. Я могу передать вашу позицию нашему канцлеру?

БИСМАРК. Князю Горчакову? Мы с ним познакомились давно, еще во Франкфурте, и с тех пор он считает меня своим учеником.

КЭТТИ продолжает увлеченно играть Шопена.

(негромко, Орлову) Знаете, дорогой, если у нас вечер польской музыки, то я иду спать.

ОРЛОВ. А вы в каком номере?

БИСМАРК. Я рядом с вами. Гуд найт…

БИСМАРК проходит на авансцену, ложится на лежак, укрывается пледом.

КЭТТИ продолжает играть, рабочие сцены укатывают ее и пианино за кулисы.

ОРЛОВ уходит за ними.

Музыка обрывается, слышен игривый смех КЭТТИ, затем женский стон любовного акта молодоженов.

БИСМАРК накрывается с головой, нервно ворочается.

Страстные стоны КЭТТИ «О, Николя! О!» становятся все громче.

БИСМАРК срывается с постели и направляется в противоположную кулису. В кулисе его встречает АВТОР.

АВТОР. Вы куда?

БИСМАРК. На море.

АВТОР. Ночью?

БИСМАРК уходит.

АВТОР, пожав плечами, ложится на лежак и засыпает.

Затемнение.

Раннее утро… На сцене ОРЛОВ, стоя у жаровни, одной рукой жарит мясо и каштаны. Входят БИСМАРК и КЭТТИ в купальных костюмах. Даже в пышном, с рюшками купальнике 19-го века Кэтти пронизывающе сексуальна и соблазнительна. А Бисмарк в трико – настоящий мачо.

КЭТТИ (Орлову, возбужденно). Николя, мон амур, мы с бароном плавали аж до той скалы! Ой, как пахнет! Что ты готовишь?

ОРЛОВ. Жарю молодую баранину и каштаны…

БИСМАРК и КЭТТИ отходят от ОРЛОВА, садятся на лежак, смотрят в зал.

КЭТТИ. Сегодня замечательное море! Золотое от солнца! Вы знаете, почему всех влюбленных тянет к морю? Я вам открою секрет. Море – это энергия любви! Да, да, солнце это любовь, правильно? Море впитывает эту энергию – вон ее сколько! смотрите! – и отдает влюбленным. Вы согласны?

БИСМАРК. Для француженки вы очень хорошо плаваете.

КЭТТИ. А вы даже для немца такой большой! Похожи на скалу.

БИСМАРК. А вы на ангела. Или на эльфа. Вы… Вы, вообще, бываете на горшке?

КЭТТИ (возмущенно вскакивает). Что? Я – на горшке? Вы дерзкий плебей!

КЭТТИ убегает, БИСМАРК идет за ней.

ОРЛОВ обеспокоенно подходит к кулисе.

ОРЛОВ (кричит). Барон, она прыгнула со скалы! Кэтти, назад! Это безумство! Не смей плыть за канат! Отто, тащите ее к берегу! Да, вот так! Спасибо! Данке шон! (Облегченно) Фу… Сумасшедшая…

Рабочие снова вкатывают пианино. КЭТТИ за пианино, одетая по моде 19-го века, играет Мендельсона. Стоя рядом, БИСМАРК, прекрасно одетый, ей подсвистывает. Здесь же ОРЛОВ.

КЭТТИ (играя, Бисмарку). А правда, что в молодости у вас была репутация «жуира» и «опасного мужчины»?

БИСМАРК (Орлову). Это ваша берлинская миссия собирает на меня досье?

КЭТТИ. И на вашем счету действительно тридцать дуэлей?

БИСМАРК. Только двадцать восемь.

КЭТТИ (прекращая играть, в ужасе). Вы стреляли в людей?!

БИСМАРК. Мендельсон единственный еврей, которого я люблю. Играйте, пожалуйста.

КЭТТИ. Так вы стреляли в людей?

БИСМАРК. Я дрался на рапирах.

КЭТТИ. Вы ужасный! Ужасный! (Продолжает играть)

БИСМАРК берет со столика перо, чернильницу и откидной блокнот, переходит на авансцену, садится на лежак. Свет на сцене гаснет, луч освещает только БИСМАРКА. Он раскуривает трубку и пишет письмо.

БИСМАРК. Дорогая женушка! На четверть мили северней Биаррица, укрывшись от людских глаз за скалами, поросшими цветущим вереском, я смотрю на море, зеленое и белое от пены и солнца; со мною прелестнейшая из женщин…