Жги, детка! - стр. 47
- Да. Я чувствую себя Золушкой. Только вместо поддельной кареты и лакеев у меня ненастоящий принц.
- Эм... Вообще-то, имелось в виду, что принц как раз наоборот - самый настоящий.
Я вытаращила глаза на Егора. Вот это открытие! И с чего он взял?
- Он как рыба в воде среди этих "костюмов", - фотограф взглядом очертил небольшую компанию ВИП-персон, что-то бурно обсуждавших возле балкона. - Ты присмотрись. Как он держит бокал, как кивает, как жмет руку. В спортивной школе не учат такому.
Не хотела я глядеть на Клюева. Насмотрелась на два месяца вперед, но слова Егора все же заставили обернуться.
Ник как Ник! Ничего странного. Да, хороший костюм, судя по тому, как сидит на нем - очень дорогой и подогнан по фигуре идеально. Выражение лица – обычное: смесь усмешки и скуки. Скорее всего, уже продумывает план захвата ближайшей вселенной или налета на бар. Поза... Рядом почти в такой же стоял Конев.
- Ну что, видишь? - Егору, похоже, не терпелось получить от меня похвалу за наблюдательность.
- Знаешь... - я, не мигая, уставилась на Клюева. Он по-прежнему был занят разговором. Правая рука, лениво двигая кистью, взбалтывала шампанское в хрустальном бокале. Левая висела вдоль туловища. Ник не подпирал боком стену, не упирал руки в боки, не дергал свою бабочку каждые пять минут... Он не делал ничего, что делали другие.
За короткий промежуток нашей работы я настолько привыкла, что Клюев такой, какой он есть - смазливый хоккеист без тормозов и обузы в виде нравственных ценностей, что пропустила кое-что важное.
- Он другой, - призналась не столько Егору, сколько самой себе.
Я словно первый раз увидела его по-настоящему. То, что скрывалось от внимания раньше, здесь, на фоне других спортсменов, проступило ярко - Ник не был угловатым увальнем, которого для показухи вырядили, как сильных мира сего. Он смотрелся настоящим, своим среди элиты, решающей судьбы клуба. Он был "одним из".
Известный банкир, бывший некогда главным спонсором, пару человек из министерства, крупный промышленник, главный менеджер, владелец крупнейшей в стране сети ресторанов... На последнем, высоком, холеном бизнесмене меня словно холодной водой окатило.
- Ты на кого-то смотришь? - встревожено поинтересовался Егор.
Язык прилип к небу, но кое-как удалось заставить себя говорить.
- Видишь того человека? - указала на ресторатора.
- Да.
- Я его уже видела.
Брови Егора вопросительно сошлись.
- Он разговаривал с нашим заказчиком, с Русланом Игоревичем, о...
- Лиз, не томи! О чем?
Я открыла рот, чтобы ответить и тут же захлопнула.
- Романова, сказала "А", говори и "Б"!
- Я обещала забыть.
Стоило только произнести эту фразу, как ресторатор подошел к Нику, и мне стало не по себе. Сама не понимаю, почему вдруг так разволновалась. Ведь ничего страшного. Никто ни на кого не кричит. Бокалы не бьются. Просто двое мужчин. Похожих, напряженных... Старший с протянутой для приветствия рукой. Младший, словно изваяние, неподвижный и суровый.
- Черт! Я его узнал, - наблюдавший за этими двумя вместе со мной Егор звонко хлопнул себя свободной рукой по лбу.
- Гостя? – сглотнула, чувствуя пятой точкой, что впереди меня ждет бомба.
- Да... – Егор побледнел. - Девять лет назад, как раз я по ресторанам на свадьбах шабашил, громкий скандал был. Владелец одной сети сына из дома выгнал. Выставил на улицу без вещей и денег. Поругались они из-за чего-то. Подробностей никто не знал, но мальчишка был еще несовершеннолетним. Из вуза его тоже исключили, с первого курса, почти сразу после зачисления. В ресторане только об этом и шушукались целый месяц, а потом о пацане стало не слышно, и разговоры затихли.