Жестокий. Я не твоя. - стр. 8

Больно.

Сердце сжимается.

У нас медового месяца не было. И номера для молодоженов тоже…

Может, мне это и правда нужно?

Чтобы отрезать от себя этого мужчину окончательно? Вытравить его из памяти? Из своего сердца, которое он разбил.

Понимаю, какая это дикая глупость.

Но одеваюсь.

Натягиваю самое мешковатое и невзрачное платье. Поверх него широкий необъятный кардиган.

Прячу волосы под платок. А лицо под огромными солнечными очками.

Беру папку с документами.

Как воришка, пробираюсь в отель через черный вход.

Поднимаюсь на нужный мне этаж, и…

Меня будто током ударяет. Замираю на месте.

Аккуратно выглядываю в коридор…

Сердце пропускает удар. А после начинает бешено биться где-то в самом горле!

Ливанов. Он уверенной походкой направляется к кабинету Маницкого.

Наблюдаю за ним через отражение в зеркале.

Герман вдруг останавливается.

Вижу, как напрягается его спина. Весь подбирается.

Боже, и зачем я только пошла сюда? У него же чутье! Как у самого настоящего дикого зверя!

__________________

_______________

p_31lfuN Невинность в расплату

p8eMvJGV Одержимый

7. 7

Прячусь за угол стены.

Продолжаю наблюдать за ним в зеркало в коридоре.

Герман резко разворачивается.

Видеть или слышать меня он не мог!

Я двигалась совершенно бесшумно! Практически на цыпочках!

Сердце бьется так, что уши закладывает.

Смотрю, как Герман всматривается в пустоту.

До боли впиваюсь в поручни.

Забываю, как дышать.

Понимаю умом, что видеть он меня не может.

Но ощущение, будто прямо на меня смотрит. Прямо в душу…

Ливанов дергает головой.

Потирает виски.

А после разворачивается и толкает дверь кабинета Маницкого. Уверенно. Без стука. Как будто он уже здесь хозяин, а остальное просто дело времени. Бумажные ньюансы.

Начинаю дышать только когда за ним закрывается дверь.

Реальность обрушивается, как холодный душ.

Дурочка!

Зачем я сюда пошла вообще?

Как будто этот платок на волосах ил солнцезащитные очки могут что-то скрыть от его пронзительного взгляда!

Придерживаюсь за поручни, чтобы не свалиться вниз по ступенькам.

Перед глазами все плывет. Расплывается.

– Виктор Егорович?

Заглядываю в кабинет Потапова.

Боже. Хоть бы скорее здесь все закончить и уехать!

– Заходи, Ань.

Устало машет мне рукой.

– Вот документы, которые вы просили. Я могу идти? Мне правда нездоровится. Вы же сами понимаете. Я в положении, и…

– Отдыхай. Потом за свой счет оформим. Сколько тебе дней нужно?

– Пока три. А дальше нужно будет снова к доктору, и…

– Иди, Гончаренко, – раздраженно встряхивает ладонью. – Отлеживайся, сколько надо.

– Виктор Егорович. Я спросить хотела. Отель покупают, да?

– Уже весь городок, что ли, в курсе? Ну да. Приезд олигарха в наше захолустье то еще событие. Каждая собака это обсуждать еще пару месяцев будет. Да, Ань. Этот олигарх хочет выкупить наш отель. Он сеть создает. По всей стране, а, может, даже и по всей Европе. Все здесь сломает к чертовой матери. Переделает. Сеть же в одном стиле должна быть.

Потапов явно злится.

Ну да.

А кому нравятся такие перемены?

Когда то, что ты сам выстраивал и поднимал, ломать будут и переделывать?

– А… Он надолго здесь? Лично будет все контролировать?

– Так, Гончаренко. Ты отлежаться по здоровью хочешь, или сплетни разносить? Знаю я вас. Чуть кто что-то узнает, сразу идет трубить по всему городу.