Жестокий спаситель. Книга седьмая - стр. 29
У этой громады была настолько страшная беда с балансировкой, что ни о какой серьезной грузоподъемности речь не стояла. Величественный прототип не нес на себе ни брони, ни оружия, не имел какого-либо специального назначения, поэтому и стал чем-то вроде дипломатического судна и метеорологической станции. Причем, если уж напрямую говорить, роль дипломата сейчас он осуществлял впервые. Зато он мог выйти чуть ли не на низкую орбиту, а там развить скорость, которая для местных была ранее недостижима даже в мыслях.
Что нравилось именно мне – эта хрень не была дирижаблем!
А вот Стелла, которая начала в данный момент уже вполне знакомо постанывать, а не рыдать, оказалась в положении (нет, не сейчас, сейчас оно естественное) пятого угла в комнате. Разумеется, полугоблиншу не пускали ни в какие отсеки, не давали порулить, ограничили доступ в «Аврору», и, что было хуже всего этого, вместе взятого, – обращались с ней как с почетным пассажиром, от чего на лице Крюгера была издевательская улыбка рекордных габаритов. От вида такой улыбки и каменных рож абсолютно серьезных кригстанцев девушка прониклась всей глубиной собственной никчемности, которую, внезапно, усугублял тот секс, которым я с ней занимался. Мол, ни на что более она больше теперь не способна. При моих попытках прекратить, госпожа Заграхорн вообще впадала в отчаяние и уныние, от чего мы с ней и застряли, так сказать, в середине сложной дилеммы.
Наконец, девушка всхлипнула, содрогаясь от всего положенного и втыкая едва обросшую красной шерстью голову в подушку. Я, утешительно похлопав её по зеленой заднице, встал с кровати с чувством выполненного долга. В ответ раздалось возмущенно-жалобное мычание, на которое пришлось, заржав, сказать, что на этом мои полномочия всё, а продолжения банкета не будет. Мычание усилилось, но прервалось, после того как я со стуком выставил на стол полную бутылку какого-то кригстанского бухла, посоветовав полугоблинше, если что, заливать остатки горя алкоголем.
Хорошего понемножку. Чувства – дело, конечно, хорошее, но у меня они тоже есть. Сколько я могу так спокойно жить вдали от кригстанского арсенала?
Добраться до оружейной с налету не вышло, я оказался отловлен Каирном Церхом, уже державшим на привязи отчаянно скучающего лицом Крюгера. По словам вояки, нам настало время взаимно обнюхаться как с экипажем, так и с исполняющими разные обязанности важными рожами, призванными поддержать нас на протяжении всей этой нелегкой миссии. Чувствуя всем нутром, что будет как обычно, то есть без всякой поддержки, я уныло поплелся за боевитым гномом, прикидывая, как загружу аж целого элитного майора рассказывать мне, какие пукалки у них хорошие, а какие ну… против людей, эльфов и прочей бесполезной пакости.
В имена представляющихся гномов не вслушивался, даже в капитанье, кригстанцы, впрочем, тоже не особо понимали, зачем это всё нужно. Для нас значение имел лишь Церх и две полные гномки в возрасте, имевшие настолько строгие лица, что я себя в их присутствии постоянно чувствовал виноватым. Это трио как раз и было само по себе волей Кригстана, призванной нам в помощь решать вопросы по взяткам найденным кидам. Остальные на борту были либо бойцами Церха у нас на подхвате, либо обслуживающим персоналом «Славы». Уверив окружающую гномью среду в том, что мы втроем никуда лезть не будем, за рычажки дергать не собираемся, вентили крутить отказываемся, но будем благодарны разной несекретной документации, книгам и учебникам для того, чтобы занять делом одну полугоблиншу, мы бросили страдать ерундой и пошли заниматься действительно важным делом.