Жестокий квест - стр. 21
Радикал нехотя признался:
– Хотелось выглядеть крутым, а то в школе Семой звали. Мы подлавливали мигрантов на улицах, запугивали, избивали, снимали на видео. Я, по сути, видеоблогер, нужна была подпись под роликами. А Резак – звучит круто!
– Видеоблогер? – усомнилась майор юстиции. – Вы признались, где закопали тело дворника из Узбекистана. Там его и нашли.
– Ребята перестарались. Дворник дохляком оказался, помер. Пришлось спрятать тело. Но я заявляю, что пальцем его не трогал, просто снимал.
– Другие тоже пальцем не трогали – только дубинками и ногами. А вы руководили.
– Сдался вам этот дворник! – разозлился Резак. – Приехал в столицу на всё готовенькое. Гнать таких надо, пусть наши люди работают.
– Курьера и продавца вы тоже убили, чтобы освободить место для безработных соотечественников?
– А вам глаза не мозолят сотни курьеров-азиатов? Шныряют туда-сюда, на наших девушек пялятся, шлюхами их считают. Может, они наркоту развозят.
– Мотив понятен – ненависть по национальному признаку, – спокойно констатировала Петелина. – Значит, вы не отрицаете убийства мигрантов из Средней Азии?
– Нет, я ни при чем! – спохватился Белькевич.
– В уголовном деле есть ваше признание.
Резак провел ладонью по железному столу, посмотрел на серые бетонные стены, окно с решеткой и с горечью в голосе произнес:
– Это тюрьма, тут свои законы.
Он подался вперед к Петелиной. В глазах появилась мольба и надежда. Резак сменил бахвальство на откровенность:
– Вам честно скажу, прежний следак уговорил признаться. Типа, ты хотел быть крутым? Станешь! Хочешь уважухи? Получишь! Мокруху повесим на подельников, а слава тебе. Так и получилось. О Резаке стали писать журналисты. У меня авторитет в камере и от администрации поблажки.
Петелина не оправдала надежды подследственного. Она ответила жестко:
– Курьеру Азису Тахирову ножом перерезали горло. Выходит, не только дубинки шли в ход. Резня для Резака не в новинку.
– Да не я это! Сказал же, признался ради авторитета. На суде буду отрицать.
– У следствия есть доказательства. Вы убежали с места убийства с подельниками. Вас зафиксировала видеокамера неподалеку. В урне нашли куртку с пятнами крови убитого курьера. А когда вас арестовали, было установлено, что куртка принадлежит вам.
– Всё не так!
– А как?
Белькевич заерзал на стуле и опустил взгляд:
– Мы били курьера втроем. Он отбивался, огрызался на своем языке, короче, оказался сильным, сука. Вырвался и хотел убежать. Но… – Резак судорожно потер горло, словно ему было трудно говорить.
– Что произошло дальше? – прервала молчание следователь.
Резак говорил и показывал жестами:
– Кто-то прошел мимо, припал к нему сзади, взмахнул рукой и кинул на меня. Я оттолкнул. Смотрю, курьер лежит без движения. Наклонился – из перерезанного горла кровь толчками.
– Вы думаете, судья поверит в эту сказочку?
– Так и было! Мы побежали, а тот с ножом ушел не спеша, как-то странно ушел.
– Что значит странно? – по инерции задала вопрос Петелина, хотя не верила Белькевичу.
– Хромал черт. И откуда он взялся на мою голову. Мне куртку пришлось выбросить.
Услышанное заставило следователя задуматься. Когда врут, не сообщают характерных примет, по которым можно отсеять подозреваемых.
– Что еще можете сказать о хромом?
– Лица не разглядел. А по фигуре – среднего роста, среднего телосложения. Блин, я был в шоке!