Жестокий бог - стр. 17

– Это не я стану пленницей, если ты придешь туда, – тихо сказала она. – Карлайл – моя территория, помнишь?

Она угрожала… мне.

Я уже собирался расхохотаться, когда она продолжила.

– О, и называй меня Ленни, – прошипела она. – Ленора – это старушечье имя.

И вот появилась первая трещина в ее фасаде, где признаки девушки с пылающими золотыми волосами выглядывали из готической, бледной цыпочки.

– Не хочу тебя огорчать, но Ленни – это имя гремлина[11]. – Я отступил назад, бросив полотенце ей в руки, наконец проявив хоть каплю милосердия. – Вот. Прикройся. Я планирую как-нибудь поужинать сегодня вечером. Может, теперь ко мне вернется аппетит?

Она не сделала ни малейшего движения, чтобы надеть халат, вероятно, просто назло мне. Я покачал головой, понимая, что пробыл здесь гораздо дольше, чем ожидал. Девушка Асталис была недостаточно важна, чтобы монополизировать мое время. Я засунул сигарету в уголок рта и направился к балконным дверям, собирая ее разбросанную одежду и бросая через плечо в бассейн. Она знала мой секрет. У нее были рычаги давления на меня, и мы боролись за одно и то же место. Казалось, что спустить в унитаз свое обещание Найту было в порядке вещей.

Мать Леноры умерла, и это было трагично.

Но то, что случилось со мной, тоже было ужасно.

Разница состояла только в том, что моя трагедия была тихой и неловкой, а ее – громкой и публично признанной.

Я остановился у стеклянных дверей, вертя головой.

– Это может стать действительно ужасным, Асталис.

– Уже стало. – Она поджала губы, выглядя встревоженной. – Но если ты присмотришься внимательнее, ты найдешь красоту в уродстве.

Я ушел, не сказав ни слова.

Ленора официально стала моим личным делом, и, хотя я не любил осложнений, мысль о том, чтобы уничтожить ее, пронзила меня диким желанием.

Она делала уродливые вещи красивыми.

Я собирался показать ей, что моя душа безнадежно испорчена.

У нас с сестрой был очень разный опыт в американской средней школе, и это соорудило между нами невидимый барьер.

Поппи по уши влюбилась в своего парня, квотербэка, суперзвезду Найта Коула. Найт был золотым мальчиком, многообещающим и безрассудным, всегда находящимся на краю пропасти. Он возглавлял школьную стаю, так что Поппи временно заняла место на троне рядом с королем.

Что, полагаю, делало меня шутом. Я имела право проводить время при дворе королевства крутых детей, но только в качестве предмета для насмешек.

Поппи никогда не делала мне ничего плохого, но она была слишком одержима своим положением, чтобы отвлечься и заметить, когда надо мной насмехались.

В любом случае по большей части это не имело значения. Язвительный комментарий здесь, замечание о Друзилле там. Я могла это принять. Это укрепило меня, и я даже чувствовала себя в приподнятом настроении, будто была выше всех этих подростковых проблем.

Главными преступницами являлись Арабелла и Элис.

У Элис была платиновая стрижка пикси, ореховые глаза и огромные импланты, которые Арабелла любила называть «в стиле девяностых». Арабелла была загорелой, с голубыми глазами и длинными, угольно-черными волосами, свисавшими ниже поясницы.

Они обе ненавидели меня.

Если подумать, все меня ненавидели.

Мой первый семестр в старших классах Школы Всех Святых оказался катастрофой. Я ожидала, что так оно и будет. Я провела большую часть своего детства и юности, бегая с призраками и гоняясь за демонами в Подготовительной школе Карлайл. У меня был лучший друг Рафферти Поуп и другие дети, с которыми я могла играть.