Жестокий - стр. 15

А я, между прочим, ее употребляю в пищу.

Но последней каплей оказалась потухшая лампочка в ванной комнате. С раннего утра, когда я собиралась на работу, она горела. А вот вечером решила умереть. Погибнуть бесславной смертью. Чтобы ее поменять, потребовалось лезть на шатающийся стул.

Плафон светильника располагался под потолком. Я рассчитывала быстро его снять, вынуть лампу, вкрутить новую и забыть на некоторое время о подобного рода неприятностях.

Оказалось, зря.

Плафон каким-то волшебно-злым образом выскользнул у меня из рук. И с грохотом приземлился на плитку в ванной. Соприкосновение стекла и кафеля ни к чему хорошему не привело. Стекло не выдержало единоборства с глиной. Рассыпалось на мелкие части. Стеклянная пыль вперемешку с осколками покрупнее усыпала не только пол, но и коврик, мои снятые домашние тапочки и все до чего могла дотянуться.

Я громко застонала, признавая свое поражение в удачливости.

Мало мне расходов на квартирную плату, так теперь еще придется покупать новый светильник хозяину квартиры. Но до этого следовало убрать все то, что сотворил разбившийся плафон.

С уборкой стекла и осколков я провозилась до глубокой ночи. Сил не было. Приходилось выискивать внутри себя скрытые резервы, которые никак не хотели находиться.

В конце концов я справилась с поставленной задачей. На то, чтобы умыться и почистить зубы ресурсов не хватило.

Думала, что на минутку прилягу на диван, а оказалась, что провалилась в беспамятство.

Проснулась от ощущения пустыни во рту.  И случилось это уже когда за окном рассвело.

Дотронувшись до лба поняла,  я все же заболела.

Температура шпарила по полной программе. Даже градусник не стоило брать, чтобы это определить.

Все же я простыла.

С трудом вспомнила, куда вчера положила телефон. Набрала номер Леночки и попросила сообщить начальству, что  заболела.

Еле доплелась до ванной и туалета, чтобы совершить утренние процедуры и без сил рухнула в постель, надеясь, что температура пройдет точно также, как пришла, то есть сама собой.

– Вы уволены! –  торжественно заявил Ливанов, войдя в мою каморку.

– За что? –  воскликнула удивленно, поднимая голову от документов. Пока меня не было ими никто не занимался.

– За прогул.

С неба посыпались камни. Такое испытала ощущение.

Случилось то, чего я боялась. Ливанов нашел за что зацепиться.

То-то я не понимала почему со мной пару человек не поздоровались, когда шла по коридору. Они уже знали новости. Такого рода сведения разлетаются со скоростью ветра. Быстрее пули. Скорее солнечного света.

Даже Леночка и та отказалась выпить кружечку кофе, сославшись на свою занятость, хотя раньше постоянно отвисала у меня, отлынивая от работы.

– Но я же болела.

Не понимала как и за что можно уволить.

– А где ваш больничный? –  ехидно спросил мужчина, щурясь, как довольный кот.

Оправдательного документа у меня на самом деле не было. А все потому что скорая помощь ко мне не доехала. Я несколько раз звонила в неотложку, но там всякий раз у меня интересовались самочувствием, говорили что все бригады заняты более серьезными вызовами и отказывались ехать.

После третьей попытки я на все плюнула. Позвонила на работу и объяснила ситуацию. В отделе кадров меня уверили, что все в порядке. Сегодня подобное сплошь и рядом. Условия пандемии диктуют свои законы. Мол, ничего страшного не случится, когда приду на работу, то напишу заявление задним числом, возьму свободные дни за свой счет. И не надо никакого больничного листа.