Жестокие романтики против Кровавых гегемонов - стр. 36

Борьба вокруг ГОЭЛРО закончилась победой Сталина и Ленина только к концу 1921 года, когда этот план 21 декабря 1921 года удалось узаконить специальным декретом – «Декрет об электрификации Р.С.Ф.С.Р.». Хотя стоит отметить, что на этом этапе планом не были предусмотрены конкретные сроки и конкретные финансы и пр. – на все запланированные 30 электростанций, а был он больше похож на шумный, красивый пропагандистский ход Ленина – ответ упрекающим его восставшим кронштадцам и их сторонникам. Реально новые электростанции стали строится в СССР при Сталине после 1926 года.

Несмотря на примирительную, охраняющую единство партии резолюцию 10 съезда РКП(б) в марте 1921 года, борьба между двумя различными по концептуальным взглядам, по конечным целям группировками в партии в 1922 году ещё более усилилась.

Начало 1922 года для Ленина и всего Центрожида было по-прежнему тяжелым: продолжалась возобновившаяся в предыдущем году Гражданская война в виде мощных крестьянских восстаний, Ленин по-прежнему безрезультатно бился над производительностью рабочих и с давящей коммунистической бюрократией, денег по-прежнему нет, а надежды на западных инвесторов не оправдались – они экономику и промышленность Советской страны не собираются поднимать, аферы алчного друга А. Хаммера ситуацию кардинально не улучшают.

В феврале 1922 г. Чичерин сообщал Ленину нерадостные вести по поводу конференции в Генуе: «Никакие наши заверения не рассеют опасений иностранного капитала. Он пойдёт к нам только в том случае, если по общей нашей физиономии создаст себе убеждение в том, что идти к нам безопасно…». Кровавую грабительскую физиономию Советской власти быстро украсить было трудно, наскоро украсили интеллигентным и авторитетным Красиным, но эта маска пока не помогла, в советской стране не было даже Конституции…

И всю эту мрачную картину усугубил повальный смертельный голод в городах и даже в деревнях, тем более не улучшали настроения ежедневные телеграммы «с мест», например, как от 3 января 1922 года: «Наблюдается голодание… Наблюдается, детей не носят на кладбище, оставляют для пищи». Чувствовал ли Ленин хоть немного своей вины за эту ситуацию? Он в это время не только продавал за границу зерно, но и со своей чистой сатанинской совестью 16 февраля 1922 года опубликовал постановление о грабеже церквей – «Постановление об изъятии церковных ценностей». Начались скорые суды и расстрелы оставшихся до сих пор в живых священников и активистов из прихода.

Пожалуй, только в этом привычном, любимом деле у коммунистов было меньше всего бюрократии и волокиты. Во всем остальном собственная бюрократия приводила Ленина в бешенство, отбирая у него последнее здоровье.

Совершенно недемократическая оккупационная Конституция большевиков-демократов (РСДРП) 1918 года в связи с окончанием Гражданской войны требовала изменений и закрепления образовавшихся реалий. После окончания победоносной Гражданской войны стали ясны границы захваченной территории и народности её заселяющие, поэтому необходимо было всё это каким-то образом «окучить», структурировать, организовать – и закрепить в новой Конституции. Кроме этого Ленина раздражали в старой Конституции некоторые «демократические» неточности, и ему очень хотелось внести в некоторые моменты чёткость и ясность, и Ленин в начале 1921 года дал команду готовить новую Конституцию. Болышевикские юристы-комиссары работали над ней усердно более года, но результаты их труда Ленину не нравились и его раздражали. К тому же другие болышевикские лидеры также желали поучаствовать в важном историческом моменте – в составлении Конституции и своими «дельными» советами только мешали этой работе, например, мягкий и интеллигентный демократ Луначарский предложил откровенно, открыто отразить в Советской Конституции абсолютность власти ЦК Компартии над коммунистической партией, пролетариатом и всей страной, и предложил вставить важную поправку: «Законы Конституции не распространяются на ЦК» (письмо Луначарского Ленину от 13 января 1922 года).