Жестокие игры II - стр. 21

И я дал по тормозам от неожиданности, отпустил их и скатился на обочину, чувствуя, как колобродит в груди сердце и затряслись руки. Сжал руль до хруста в пальцах, сглотнул липкий ужас – как Егор выключил меня и вернул обратно вот так… незаметно?

– Виталь, ты чего? – положила ладошку мне на плечо Маришка.

Мне стоило всей выдержки повернуться к ней как ни в чем не бывало:

– Зайдем посмотрим? – предложил нейтральное, что пришло в голову первым.

Марина с готовностью выскочила из машины, а я запоздало понял, что не могу оставить бэху – с транзитным номером она идеальный вариант для угонщиков. Так и остался сидеть за рулем.

– Ты идешь? – заглянула моя нетерпеливая.

– Иди сама сходи, я вспомнил… мне по работе надо… позвонить… Купи там что-нибудь, что там… в кино взять решила, – кажется, я нес бред.

– Мы же уже купили клубнику, – перевела она растерянный взгляд на заднее сиденье.

Я обернулся, чувствуя, как потеют ладони и по спине ползет ледяная змея. В коробке и правда стояло литровое ведерко клубники. Отборной, спелой… ароматной. Как можно было не почувствовать ее запах, когда им вся машина пропиталась?! Где, черт побери, в последние дни августа можно купить ее?!

Что происходит?!

Что происходит со мной?!

– А попить? – ляпнул невразумительно.

– Сейчас, что ли? – снова удивилась Маришка.

А мне уже хотелось орать, биться башкой о руль.

– Не помешало бы…

– Ну ладно, куплю Пепси.

– Лучше минералки, – вырвалось само собой…

…и мне стало по-настоящему страшно.

Я не чувствовал никого, не ощущал двойственности и эха мыслей двойника, но он…

…он говорил моим голосом.

Маришка вошла в пригородный магазинчик с пафосной для него вывеской «Универмаг». Я проводил ее взглядом, инспектируя свои ощущения, и не находил двойника ни в теле, ни в голове. Но был уверен, что он понимает, что я ищу его, и он сейчас здесь.

– Как ты это делаешь? – спросил мысленно.

– Точно так же, как и ты, – получил ответ так, будто давал его сам.

Я, кажется, сходил с ума. Если док, добиваясь слияния двух моих личностей, имел в виду вот это, то я предпочту оставить все как есть.

Как было.

– Я не враг, – получил на это ответ.

– А кто же ты? – фыркнул я враждебно и вслух.

– Союзник, – ответил мой рот.

– Союзники не выключают в опасных ситуациях – это безусловное правило, – возразил я.

Мы никогда с Егором не обговаривали это, но на скорости посреди дороги перехватывать тело – запрет, и это не требовало обсуждения.

Только я уже не был уверен, что это – Егор. Я отлично знал его голос и манеры, всегда его чувствовал, а этот новый Егор – будто я сам… спятивший.

…и на меня смотрел с наглой ухмылкой… я сам:

– А то что? – резанул слух собственный веселый голос…

Руки не тряслись, когда потянулись за пачкой сигарет, сунули одну в губы, подкурили и легли на руль… потому что это делал не я.

Мне дали прикурить. В прямом и переносном виде. Это все – демонстрация силы.

И ответ на замечание я получил безжалостный, циничный и беспринципный взгляд в зеркало заднего вида. А когда в машину вернулась Маришка… я не смог ей ничего ответить.

– Там не было «Боржоми», но вот эта вроде бы ничего, – сообщила моя девочка.

Не я наклонился, чмокнул ее в щеку и подмигнул:

– Ну что, зефирка, проверим одну мою теорию?

Собственный веселый голос заставил меня внутренне содрогнуться. Мой оживший ночной кошмар завел машину и тронул ее с места, глотая воду из бутылки, которую держала