Жестокие игры I - стр. 25

Мы прошли в самый конец, потом по лестнице на второй этаж. Здесь стояла мягкая тишина, такая, как бывает, когда стены задрапированы тканью, а полы застелены коврами – как здесь. Приглушенный свет добавлял тепла, большие экзотические растения оживляли комфортное для самоощущения пространство, а тщательно подобранные естественные теплые природные оттенки расслабляли. Я зевнул, бросил взгляд на композицию кожаных кресел и деревянного столика-куба в квадратном тупичке с окном. Сюда меня и привел Олег.

– Присаживайся, – предложил он, откидывая крышку столика, как оказалось, с винным холодильником внутри и держателями для бокалов. – Виски, коньяк, вино, текила?

– Вино, – я заметил бутылку итальянского белого полусухого – такую же пили в сауне, и напиток мне понравился. Очень легкий, с ненавязчивым послевкусием.

– Что у вас с Алинкой? – неожиданно спросил Олег. – Ты ей нравишься.

– Ты о нас хотел поговорить? На правах брата? – усмехнулся я.

– Да плевать на что там у вас, – оскалился он, поворачиваясь ко мне на пятках. Его глаза горели яростным безумием, черты лица заострились. – Меня ее… – он сжал губы на секунду и выхаркнул со слюнями: – папаша достал!

И бутылка коньяка, из которой он явно собирался плеснуть себе в бокал, лихо отправилась в межконтинентальный полет, но врезалась в стену и со звонким хлопком разбилась. Видно, Верхов достал пасынка прямо пропорционально стоимости белого коньяка и приложенной силе, чтоб отправить его раскрасить стену мокрым вонючим пятном…

Это я сейчас о коньяке или Верхове-старшем?

– Избавь меня от этих подробностей, – лениво ответил я мажору. – Если ты решил меня кинуть – расходимся, – смотреть сверху вниз, сидя напротив стоявшего полудурка, оказалось затруднительно, но я старался. – У меня все готово. Жду бабки.

– Давай договоримся: тридцать процентов – сейчас, и остальные, когда сделаешь дело…

Я поставил бокал, встал и пошел к лестнице.

– …Сорок! – услышал вдогонку. А через еще три уверенных шага: – Пятьдесят!..

Я остановился, пару секунд постоял и пошел дальше.

– …достану деньги! – крикнул он мне в спину.

– Семьдесят процентов, – ответил я ему. – На конкурсе «Мисс Университет».

– Жесткий ты тип, – неприязненно процедил Олег и хлебнул вина прямо из горлышка бутылки.

– Это ж не я заказал папочку своей сестренки, – ухмыльнулся я.

– Ты забываешься, Гром, – оскалился мажор, повышая голос. – В моей власти превратить твою жизнь в ад!

– А деньжат хватит? – хмыкнул я, подцепив за живое. За то, что уберу медиамагната, я запросил нехилую сумму. Оказалось, не по Сеньке шапка – мажор не тянул. У него и было как раз тридцать процентов, а я загонял его в угол. – Если на конкурсе не будет налички, я продам Верхову его досье. И твое тоже, – я зловеще улыбнулся ровной линией губ.

***

Алинка опять нафеячилась. После разговора с Олегом я заглянул в бар за парой коктейлей и уже приготовился и дальше изображать провинившегося щенка, высунув язык, таскаться за королевой и выполнять команду «к ноге», но она укокошилась в говнище.

Я не сразу это понял. Она сидела на диване в вип-зоне и, казалось, дремала, раскинув руки ладошками вверх и запрокинув голову, или наслаждалась музыкой и коктейлем – ее бокал был пуст. Я почувствовал, что она дрожит, но сначала принял это за вибрацию – музыка лупила так, что стены трясло, не то что организмы. Но когда обнял, чтобы подлизаться к королеве виноватым ежиком, даже через плотную ткань ее платья почувствовал, как она горит. Взял за руку и не успел нащупать пульс, как тонкие пальцы с длинным маникюром свело спазмом.