Жестокие духи - стр. 5
Сомин нравилось думать, что она крутая. Что она не из пугливых. Она никогда бы не убежала от драки, особенно если бы пришлось защищать родных. Тем не менее новость о том, что монстры из ее детских книжек действительно существуют, словно током ударила здравомыслящую материалистку Ли Сомин. Ей предстояло полностью изменить свой взгляд на мир. И для девушки, которая всегда считала себя правой, это было нелегко.
Сомин не знала, чего ожидала, закрывая за собой дверь, но точно не Ку Миён в фартуке, вытирающую пыль с полок.
– Я попала в альтернативную вселенную? – удивилась Сомин.
Миён подняла глаза. Она была прекрасна. Черные как смоль волосы, которые ниспадали до середины спины, длинные ноги, густые ресницы, пухлые губы. Но когда Сомин присмотрелась, то увидела беспокойство в поджатых губах Миён.
– Я умею убираться, – ответила Миён. – Я не безнадежная неряха.
– О, я и не сомневалась, – сказала Сомин. – Просто мне казалось, что вытирать пыль ниже достоинства кумихо.
– Ну, на самом деле я больше не кумихо, – пробормотала Миён.
Было странно осознавать, что ее новая подруга когда-то была кумихо, но еще страннее казалось, что теперь она перестала ею быть. Предательство, потерянные лисьи бусины, исчезнувший когда-то отец и чрезмерно опекающая мать…
Сомин выросла на историях о кумихо – девятихвостых лисицах, способных жить вечно, поглощая человеческую энергию. И однажды ночью ей пришлось смириться с тем, что они существуют в реальности и что одна из них хочет убить ее лучшего друга, Джихуна. Мать Миён, Ку Йена, если быть точнее. Кумихо, которая прожила сотни лет и была готова на все, даже убить – или умереть – ради Миён.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Сомин узнала секрет Миён, и порой у нее из головы вылетало, что Миён была не обычным человеком.
Из спальни вышел Джихун – высокий худощавый парень с черными волосами, которые всегда выглядели растрепанными, как будто он только что проснулся после дневного сна, хотя чаще всего так оно и было. Он заметил Сомин и грустно ей улыбнулся. Эта улыбка не шла его красивому лицу. Оно больше подходило для ехидных ухмылок, от которых появлялись ямочки на щеках. Но, вероятно, сегодня у него действительно не было повода для веселья.
– Джихун-а [11], ты заставляешь свою девушку работать, а сам спишь весь день? – усмехнулась Сомин, но в ее словах не было укора.
Его улыбка стала немного шире, и на щеках появился намек на ямочки. Призрачный след приветливого мальчишки, с которым Сомин выросла.
– Миён сама вызвалась. Раз уж она решила взять на себя все скучные заботы, кто я такой, чтобы отказываться? – Он пожал плечами. Джихун никогда не оправдывался, но его откровенная честность только прибавляла ему очарования.
– Уж лучше вытирать пыль, чем пытаться привести в порядок ту черную дыру, которую ты называешь спальней, – отрезала Миён.
– Вот вы смеетесь, а когда правительство будет платить мне миллиарды долларов за изучение беспрецедентного природного явления – черной дыры в центре Сеула, вы пожалеете, – съязвил Джихун.
Сомин закатила глаза, но втайне обрадовалась, что ее лучший друг все еще может шутить в столь тоскливый день.
– Так чем тогда заняться мне? – Она взглянула на пустые коробки, разбросанные по комнате. Джихун с Миён даже кухонные полотенца до сих пор не упаковали. Возможно, потому что это были не просто вещи. Только они и остались у Джихуна от хальмони, которая его вырастила. А теперь ее нет. Сомин понимала, почему коробки все еще пустые: упаковать эти вещи – все равно что спрятать воспоминания.