Жесткий бизнес. Четвертый президент. Рассказы. Стихи - стр. 27

Итак, попытка зайти со стороны без рекомендации. К кому пойти, как не к компании, которая оформляет морскую грузовую накладную, или коносамент на профессиональном языке? Я зашел в одиноко стоящее здание на краю земли и окруженное с трех сторон бушующим Балтийским морем. Начался настоящий шторм, и я подумал – как там наш «Paros»?

– Вы к кому? – поинтересовался на первом этаже охранник. – Второй этаж, компания «Нафта-ЛР».

Нашел табличку, постучал – двери были открыты. Женщина средних лет, Людмила Михайловна, приняла меня и выслушала мои пожелания – Вентспилский терминал! В качестве аргумента я предъявил, как пароль, коносамент на те двадцать пять тысяч тонн на танкере со вчерашней датой – двадцать второе июня.

– Мы делаем лучше, – произнесла она с достоинством, имея ввиду качество печати документа.

– Сделайте! – попросил я. Назавтра я уже ехал на автобусе в красавицу Ригу.

Мое возвращение из Латвии было триумфом. Все руководство было в приподнятом настроении, пришлось в двух словах описать ситуацию, чтобы не раздуваться от гордости, и рассказал Олегу Борисовичу о том, как наш танкер вовремя избежал встречи со штормом в порту.

– Значит, никто не грешил, – молвил он философски. Присутствовал и наш партнер – англичанин Маттиас, который на кокни в присутствии Олега Борисовича высоко оценил мой вклад в общее дело, видимо, на основании информации Анны Ануфриевны. Я заскромничал и разделил победу с Шарунасом, на что он улыбнулся и ответил:

– No, it’s you.

Маттиас через агента продал наш товар не кому-нибудь, а гиганту «Бритиш Петролеум», что создавало приятный прецедент в нашей торговой истории. Все расходы, в том числе оплата компании Шарунаса, были сведены в таблицу расходов и определена доля каждого участника нашего англо-российского альянса. Нам с Инной вручили премию за результат, что было приятно вдвойне. Но никто не поинтересовался, как я пробился в Латвию, все было воспринято как должное, и в общем-то моя судьба после отплытия танкера мало кого интересовала: прорвался на границе – молодец, не смог бы – твои проблемы. Ложкой дегтя оказалась и претензия в мой адрес Владислава Константиновича за подписания актов недостач мазута на Клайпедском терминале:

– На измену сели…, – полушутя, полусерьезно «наехал» он. Понятно, что за интересы завода боролся, но было очевидно, что значимость перевалки на терминале была выше, поэтому и отгрузили без проблем, согласно инструкциям судовладельца. Но неприятный осадок на душе остался. Зато в Клайпеде я приобрел опыт работы с терминалом, на практике изучил основные технологические процессы, документацию, вопросы качества товара. Кроме опыта, у меня теперь были и контакты в Вентспилсе, которыми я не собирался делиться ни с кем – иначе моя ценность как специалиста понизилась, а у нас в компании считались только с теми, кто что-то может, а другие нет. Жизнь подтвердила, что никто, кроме Хазира Даудовича, не рассматривал меня как личность, но как боевой патрон, без которого, к сожалению, некоторых, нельзя обойтись – поэтому он и в обойме. Видимо, было за что, но я не прогибался и оставался самим собой. С моими друзьями и бывшими коллегами – Виктором Васильевичем, Сергеем Николаевичем – я поделился впечатлениями о Клайпедских приключениях на своем отложенном дне рождения за праздничным столом, но даже приличные возлияния не повлияли на способность не затрагивать закрытые темы. Тем более, что Инна была рядом.