Жертвы жадности. Последний довод королей - стр. 8
Оценил наше продвижение я только тогда, когда смог встать на ноги – ближе к вечеру. Отряд растянулся толстой гусеницей на тропе, которую мы вырубали самостоятельно. Густые заросли какого-то тростника, лианы – всё это образовывало сплошную сеть, пробраться через которую человек был не в состоянии. По нашим прикидкам, продвижение отряда замедлилось почти в два раза. Лагерь разбили на берегу Золотой, в излучине, полностью оккупированной древесным гигантом явно неземного происхождения – не припомню я на Земле деревьев с обхватом ствола метров в сорок.
Вокруг лагеря запалили костры, накидав туда отпугивающей комарьё травы. От стелющегося по земле дыма мы и сами раскашлялись, но гнус немедленно свалил с поляны, освободив её для суперхищника. Ну это мы себя таковыми считали, а вот настоящие хозяева этого места – думали иначе. Привлечённые копошением внизу, они спустились по ветвям дерева вниз и, страдая от приступа клептомании, принялись за своё чёрное дело.
– Э! Э! Э! А ну отдай сухарик! – закричал Кот, вскакивая на ноги.
– Эй! Чё за!.. А ну пошла отсюда!.. Слышь, обезьяна! – А кто был второй, я не разобрал, но надеюсь, что Панк. Вот пускай теперь попробует философствовать…
Я сам, услышав слово «обезьяна», споро подгрёб к себе кожаный мешок с вещами, крепко затянул горловину и, сжав её в кулаке, принялся оглядываться как гордый, но жадный беркут. Через секунду я нашёл подкравшегося ко мне воришку и грозно нахмурился. Воришка радостно оскалился и начал на меня кричать, прыгая на тонкой ветке, от чего та чуть не сломалась. К нему подлетело ещё два собрата, которые внимательно посмотрели на меня, умчались в листву, а через минуту снова появились с какими-то плодами в руках. И тут же, без объявления войны, запустили ими в меня…
– Ах вы! – зло выдал я, получив неизвестным фруктом в лоб. Моим ударникам было не до моих разборок с родственным видом: они пытались спасти хоть что-то из своего немудрёного походного имущества.
Я вообще не отличаюсь меткостью, но есть один хитрый способ, как всё-таки попасть в цель, если очень надо. Надо кидать палку – прямо как в городках. Я подхватил с земли заготовленную жердь для костра и, размахнувшись, запустил ею в обидчиков. Как и ожидалось, двое из трёх избежали участи быть битыми, но одного я зацепил, и мохнатая серая тушка шлёпнулась на землю. Не успел я подскочить к ней, как мелкая бестия вскочила на ноги, в несколько прыжков достигла ствола – и ушла в тёмную крону. А сверху в меня полетели новые плоды… Больно, ять!..
– Уходим! – крикнул Борборыч. – Ищем другое место стоянки!..
Поиск места для нового лагеря в сгущающейся темноте ожидаемо закончился тем, что мы потеряли ещё одного человека – Панка. Я был отомщён и доволен (хотя парня было откровенно жалко, когда он выдал последний хрип…), а Борборыч пылал праведным негодованием. Вот я на Панка-то взъелся! А хотя нечего толкать философские монологи, когда кому-то больно и обидно…
– Как можно было ткнуться прямо в гнездо змей? Как?!
– Темно же! – попытался оправдаться Нучо.
– В заднице у вас темно! – вызверился наш рейд-лидер. – А тут мы все шли с факелами!
Новый лагерь мы разбили на своеобразной полянке, образовавшейся благодаря нескольким деревьям, росшим кругом и не дававшим ничему прорастать рядом. На этот раз костры запалили между стволами, но травок от гнуса почти не осталось, так что нас активно ели весь вечер, пока мы готовились ко сну. А тех, кто не додумался по примеру многомудрого лидера ударников – меня, то есть – сделать себе спальный мешок, продолжили есть ещё и ночью. И если даже я считал, что провёл ночь ужасно, то что сказать про них?