Жертвы жадности. Общественный договор - стр. 38
Вода была восхитительной и вкусной. Я бы пил и пил, если бы показатель жажды не достиг уже 100 %. Когда я вернулся в лагерь, – там была только Настя.
– Все ушли на рыбалку, – сказала она. – Тебе оставили мякоть кокоса.
Она указала на широкий лист с горкой мякоти. Обычно мне этого хватало, но в этот раз пришлось достать ещё один кокос, чтобы насытиться.
– Ты стал больше! – наблюдая за мной, заметила Настя. – Не пора ли перестать жрать?
– Девушка, вы путаете причину и следствие! – я оторвался от еды. – Сначала я стал больше, а потом мне пришлось больше жрать…
– Ну хорошо, что ты понимаешь, что уже жрёшь! – кивнула она серьёзно. – А не ешь! Вон там вообще-то были свежие палочки…
Я посмотрел в указанном направлении, а потом снова выковырял из кокоса мякоть пальцем и жадно сунул в рот. Много ли понимает эта малолетка! Я мужик, и я голоден! На фига мне приборы, если есть руки?! Только почувствовав сытость, я наконец смог спокойно вздохнуть. Сытость в 115 % ясно намекала мне, что я переел. Язва была права, но я не стал ей об этом сообщать.
Поднявшись на ноги, я прислушался к ощущениям. Я точно стал шире. Живот уже не лип к позвоночнику, а был просто немного впалым. На руках появились мышцы, которым хоть и было далеко до моих прежних, но с этим уже можно было жить. Мышцы появились и там, где их раньше не было – на спине, на плечах, на ногах.
– Да атлет-атлет!.. – успокоила меня девушка. – По сравнению с нами так просто бог атлетики!
– Да, вот только есть в этом небольшая подстава! – ответил я. – Мне теперь и кушать надо больше!
– Филя, а тебе не кажется, что всё это нормально? И вполне понятно? – едко поинтересовалась она.
– Нет, хотя интеллект и мудрость у меня такие же, как у тебя. Всего по единичке, – ответил я, присаживаясь. – А вообще нам это невыгодно…
– Это почему это? – удивилась Настя.
– Потому что пока для выживания вот это всё… – я гордо указал руками на своё тело, – было не нужно…
– Пф-ф-ф! – девушка фыркнула, открыла рот и снова закрыла. Видимо, решила не рубить наотмашь моё самолюбие. Вот это она зря, между прочим… Самолюбие у меня такое – если не рубить, дотянется до небес.
– Ира, Кристина и Пётр… – вспомнил я. – Они ещё не вернулись?
– Мы сюда целый день шли, – ответила Настя. – Так что раньше вечера их не жди.
– Ладно, тогда пойду к рыбакам. Попрошу Кира холм показать.
Я поднялся на ноги, и в этот момент увидел россыпь камней, оставленную мне вчера Белом. Топоры! Я же хотел сделать топоры! И их надо было сделать вечером! Стукнув себя по лбу, я опустился и стал разглядывать поделки. Бел не обманул – он действительно неплохо обил каменюки. И даже выбрал достаточно прочные породы, чтобы они не слишком быстро ломались. На изделия наших древних предков, которые я как-то наблюдал в музее, эти поделки ещё не слишком походили – но кромка была достаточно острой, чтобы справиться с деревцем толщиной в пять-шесть сантиметров. Особенно если у него будет тонкая кора и мягкая древесина…