Жертвы жадности. Общественный договор - стр. 16

– Это как пойдёт. Но если прибегут – дай в лоб. Может, удастся отправить на перерождение! – хохотнул Саша. – Но вообще-то не должны. А что, так оголодал?

– Да как-то весь день не до еды! – признался я. – То кобры, то иду, то кобры… А я уже кокосами травился, вот и стараюсь их нечасто кушать.

– Вот это ты зря! – заметил Александр. – Мы вот который день едим то кокосы, то моллюсков, то улиток. Знаешь, тут с рационом – так себе!

– А рыбу никто не ловил? – поинтересовался я.

– А на чем её готовить? – вопросом на вопрос ответил Александр. – Вон, Виталик второй день огонь пытается разжечь при помощи палок и такой-то матери. И знаешь что?

– Что? – решил я подыграть, прекрасно зная ответ.

– Да ничего! – Александр счастливо засмеялся. – Ну и минута-то вышла!

– Да, спасибо за уделённое мне время! – очень официально ответил я, поднимаясь. Саша снова радостно захохотал.

Вокруг люди, которые меня знать не знают – и не хотят узнавать. Я голоден, и у меня осталось всего 15 % сытости. Скоро стемнеет, а мне негде спать. Вот и пришла пора мне заниматься в окружении людей тем же, чем я занимался, когда их не было: добывать кокос и всё, что в нем. В отдалении в море впадала речушка, к которой все местные жители ходили за водой. К ней я и направился. Набрав камней, я подошёл к ближайшей кокосовой пальме из тех, что в изобилии росли вдоль пляжа – и с третьей попытки сбил себе орех, вызвав аплодисменты двух анорексичек. На всякий случай, я отошёл подальше от них, чтобы не клянчили и не просили поделиться. И принялся за дело.

Вы не подумайте! Я так-то джентльмен: двери придерживаю, руку подаю, стул отодвигаю и даже совместные ужины не жадничаю оплачивать. Но как мне в своё время сказал батя: «Джентльмен он в Ландо́не, а в Африке англосаксо́не». Так вот я сейчас, может, и не в Африке, но англосаксо́нь ещё та! Летали на самолетах? Читали инструкцию, кому сначала кислород подавать – родителю или ребёнку? Ну так вот, сначала мне нужен кислород, а потом я готов делиться.

С моими возросшими силами, ловкостью и телосложением орех сдался на удивление легко. Не прошло и пары часов, как я уже заканчивал выедать мякоть в своей новой фляге. А может, дело было в осколке камня, который я умудрился поломать другим камушком? Во всяком случае, над камнем мелькало системное сообщение:

На ноже и в самом деле были зазубрины, облегчившие отпиливание «крышки» ореха. После еды я нарубил себе тем же ножом листьев, оборудовал лежанку – наподобие той, что была на прошлом месте ночёвки – и уселся рядом, глядя, как стремительно закатывается местное солнце за горизонт.

Я три раза перечитал системное сообщение и помотал головой. Большего бреда эта игра мне не выдавала ещё ни разу. Впрочем, я так устал, что уже не мог нормально удивляться. Тем более что у меня появилась такая уверенность в том, что всё хорошо, что я даже боялся её спугнуть.

Я смотрел на людей вокруг и был по-настоящему счастлив, хотя не видел для этого ни одной объективной причины. А может, это какой-то неизвестный мне параметр так влиял на моё состояние?