Жертва всесожжения - стр. 6

– Их было двое. Оба с множественными укусами – я их тогда называла слугами, пока не узнала, что значит этот термин. Одного я зафиксировала и протыкала, когда женщина набросилась на меня сзади.

– Так когда это сделала ты, это не было ошибкой?

Я пожала плечами:

– Я могла их застрелить, когда увидела, но в те времена я еще не убивала людей так запросто. Урок я запомнила. Если у кого-то нет клыков, это еще не значит, что он тебя не может убить.

– Ты проявляла щепетильность в убийстве людей-слуг? – спросил Ларри.

Я свернула на двести семидесятое.

– У всех бывают проколы. А почему эта женщина так рвалась убить вампира?

Он осклабился:

– Ответ тебе понравится. Она из группы «Человек Превыше Всего». А вампир – доктор той же больницы. Он забился в бельевой чулан – там он всегда спал днем, если застревал на работе и не успевал домой. Она его взвалила на каталку и притащила в морг.

– Меня удивляет, что она просто не вытащила его на солнце. Предзакатный свет действует ничуть не хуже полуденного.

– Этот чулан в подвале он использовал на всякий случай – вдруг кто-то откроет дверь днем. Окон там нет. Она боялась, что ее заметят, когда она будет закатывать каталку в лифт или выкатывать наружу.

– И она действительно думала, что ты его проткнешь?

– Наверное. Не знаю, Анита. Она сумасшедшая, по-настоящему сумасшедшая. Плевалась в вампира, в нас. Кричала, что все мы будем гореть в аду. Что мы должны очистить мир от монстров. Что монстры нас всех поработят. – Ларри передернулся, помрачнел. – Знаешь, я думал, что «Люди Против Вампиров» – психи, но эта отколовшаяся группа, ЧПВ, – это действительно страшно.

– ЛПВ пытается действовать в рамках закона, – ответила я. – ЧПВ даже не притворяется. Они взяли на себя убийство того мэра-вампира в Мичигане.

– Взяли на себя? Ты им не веришь?

– Я думаю, это сделал кто-то из родных и близких.

– Почему?

– Копы послали мне фотографии и описание тех мер безопасности, что он предпринимал. ЧПВ – группа радикальная, но пока что не слишком организованная. Чтобы добраться до того вампира днем, нужен был точный расчет и большая удача. Я думаю, что истинный виновник был рад отдать всю славу этим правым радикалам.

– Ты сказала полиции?

– Естественно. Об этом они и спрашивали.

– Удивительно, что они тебя не вызвали, чтобы ты посмотрела лично.

Я пожала плечами:

– Я не могу лично выезжать на все противоестественные преступления. И вообще я штатская. Копы не любят привлекать к своим делам штатских, но куда важнее, что репортеры подняли бы шум. «Истребительница вампиров раскрывает убийство вампира».

Ларри усмехнулся:

– Для тебя это еще слабый заголовок.

– К сожалению, – согласилась я. – И еще: я думаю, что убийца – человек. Кто-то из близких. Как в любом хорошо спланированном убийстве, только жертва – вампир.

– Только в твоем описании убийство вампира в запертой комнате звучит так ординарно.

Я не могла не улыбнуться:

– Наверное.

У меня пискнул пейджер, и я вздрогнула. Вытащив этот чертов прибор из-под юбки, я посмотрела на номер и нахмурилась.

– Что такое? Полиция? – спросил Ларри.

– Нет. Я не знаю этого номера.

– Ты же не даешь номер пейджера незнакомым людям?

– Мне это известно.

– Слушай, не надо на меня огрызаться.

Я вздохнула:

– Извини.

Ларри постепенно, простым повторением снижал мне порог агрессии. Он учил меня быть мягче. Любому другому я бы уже голову оторвала, но Ларри умел правильно нажимать на кнопки. Он мог меня попросить быть помягче, и я его не убивала. На этом часто строятся удачные союзы.