Размер шрифта
-
+

Жернова времени - стр. 9

– Ефрейтор, а где медицина? – свёл он сурово брови.

– Дак это, товарищи командиры с ею незамедлительно прибудут. Приказали доложить о задержке, – вытянулся ефрейтор.

Словно бы подтверждая слова солдата, в землянку повалил народ. Два молоденьких младших лейтенанта, девушка-сержант с петлицами санинструктора и пожилой усатый политрук.

– Не прогоните? – поинтересовался усатый и представился: – Политрук роты Усьянцев Илья Сергеевич.

Было видно, что мужик не из кадровых. До войны был, скорее всего, парторгом на каком-нибудь заводе. Позднее выяснилось, что так оно и есть. Усьянцев попал в роту из народного ополчения.

– Вроде бы мы здесь в гостях, – смущённо произнёс Кретов.

– Не прибедняйся, Сашок, – по-свойски приобнял его старлей. – Вы со своим танком здесь всех очаровали. Товарищ санинструктор, взять над танкистами шефство!

Девушка смущённо взглянула на Кретова и протянула ладонь:

– Ирина.

– Саша, то есть Александр, – поправился молодой человек.

Девчушка была совсем молоденькой. Едва окончившая школу. Светло-русые волосы мягкими колечками опускались на румяные, с симпатичными ямочками щёки. В обычных условиях неброская миловидность. А здесь она была королевой красоты и прекрасно это понимала.

Молодые лейтенанты смотрели на девушку с обожанием. Было видно, что оба по уши в неё влюблены. Это была их первая и, наверное, последняя любовь – «…кавалергарда век недолог». Командиры взводов на передовой сгорали быстро. Командир роты, наоборот, разговаривал по-хозяйски, всячески давая понять, что всё здесь принадлежит ему, и особенно санинструктор.

Один лишь политрук понятливо улыбался, он был мудрее всех опытом прожитых лет. А я, глядя на захмелевших, ставших мне товарищами по оружию людей, видел совершенно другое. Я видел, как на бревенчатых стенах землянки серой тенью распластал свои крылья ворон смерти. Ведь это всего лишь Новый сорок второй Год. А до победы ещё шагать да шагать. И мало кто из присутствующих в землянке встретит весну сорок пятого. А, может быть, никто.

И ещё я думал о том, что в своих прошлых жизнях мне приходилось много сражаться. Но то была война иного рода. В той войне я бился за свою жизнь и жизнь близких мне людей, и, обладая достаточным количеством специфических навыков, имел шансы уцелеть. Эта война таких шансов не давала никому. Словно огромный каток она катилась по российским просторам, сминая своей тупой тяжестью целые армии. И для того, чтобы остаться, в живых, требовалось нечто большее, чем обычное везение, требовалось, чтобы на тебя хоть краешком глаза взглянул Всевышний.

– Политрук, пойдём покурим, – отвлёк меня от размышлений голос Яшки.

– Я не курю.

– Да ладно, мужик ты или нет? Поговорить надо.

Очень интересно, по-моему, я что-то пропустил. И о чём же таком секретном желает поговорить пехотный командир? Я незаметно выскользнул следом за офицерами.

– Ты с Ирочкой-то не очень обольщайся, Санёк, – взял быка за рога старлей.

– А то что?

Ну вот, война войной, а из-за девчонок всё как всегда.

– Моя это боевая единица, – послышался Яшкин развязный смешок. – И спать будет со мной.

Послышался резкий щелчок и звук падающего тела.

– Гнида ты, старшой!

– Ах ты! Это так ты меня за хлеб-соль. Да я тебя!

Звук нового удара, и повторное падение.

– Девчонка добровольцем на фронт пошла, а ты, гадёныш, её в подстилки определил. А за хлеб-соль я своих принципов не продаю.

Страница 9