Жернова времени - стр. 35

«Вот такой счёт», – думал я, с тоской глядя на своё воинство. Но нам повезло. Когда мы получали сухой паёк, то встретили начальника тыла сто девяностой дивизии.

– Через полчаса остатки сто девяностой отправляются под Черкассы на доукомлектование, – сказал он. – Смотри не опоздай.

После формирования нашу дивизию оставили оборонять переправу через Дон. Я точил шашку, когда раздалась команда «воздух». Первый же разрыв бомбы – и ватная тишина окутала моё сознание.

Пришёл я в себя в телеге под брезентовым пологом.

«Плен! – резанула по сознанию страшная мысль. – Бежать, немедленно бежать!»

Но тут за пологом послышалось ленивое переругивание на родном языке, и донёсся запах махорки.

«Свои!» – Облегчение было такое, что прошиб пот.

– Братки! – произнёс я пересохшими губами. – Где мы?

Полог откинулся, и я увидел усатую конопатую физиономию.

– Ну ты, парень, даёшь! – завистливо произнесла физиономия. – Трое суток отдыхал, а дышал так, что мы не могли понять, живой ты чи нет. Скажи спасибо военврачу, а то бы похоронили.

В госпитале я пробыл пять дней. Контузию мне лечили покосом.

– Не понял? – переспросил я Пашку.

– Дал мне санитар в руку косу и говорит: «Вот твоё лекарство». Так потихоньку я и оклемался, – усмехнулся лихой разведчик, и продолжил: – На пятый день, было это восьмого августа, из пятьсот восемьдесят седьмого полка сто двенадцатой дивизии приехал в госпиталь командир взвода разведчиков и, узнав, что я здоров, тут же забрал меня с собой.

– Владей, сержант, – привёл он мне коня под седлом и выдал оружие.

Так я стал заместителем командира взвода конных разведчиков. От него я и узнал историю своего спасения. Оказывается, именно он был старшим по захоронению братской могилы. А когда увидел меня, то стал тщательно обыскивать, чтобы найти документы. Вот тут-то он и обнаружил, что я ещё подаю признаки жизни.

В полку нам зачитали приказ, что с сегодняшнего дня считать нашу шестую и соседнюю восьмую армию погибшими в боях на юго-западном направлении. Видно, судьба хранила меня, я не попал в скорбный список пропавших без вести, пленённых и погибших солдат Юго-Западного фронта.

С четвёртого августа мы стали бойцами тридцать восьмой армии. Дня через три после моего прибытия из госпиталя пришло новое пополнение. Командир нашего разведвзвода был старшиной, поэтому нам прислали лейтенанта, а старшину поставили командиром отделения. Лейтенант только что окончил офицерское училище, но гонору был неимоверного. Тем более что по национальности он был кавказец. Южная кровь бурлила, требуя подвигов.

В условиях несплошной линии фронта наш взвод каждый день отправлялся за город. Мы должны были отслеживать наличие вражеских диверсионных групп между переправой и линией фронта. Частенько вступали в схватки с немецкими диверсантами и разведгруппами. Мы были на лошадях, а они на мотоциклах. Бывало, мы их били, а бывало, что и они нас. Так случилось и двенадцатого августа. Мы выехали в поиск всем взводом. Двадцать восемь лихих разведчиков-кавалеристов. Эти рейды были повседневной работой, но мы никогда не забывали о подстерегающей нас опасности. Так было и в этот раз.

«Внимание!» – подал знак впереди идущий разведчик.

– Что там? – спросил Чивадзе.

– Рёлочка, товарищ лейтенант. Уж больно место подозрительное, – ответил разведчик.