Жены призраков - стр. 6

– Виктория. Да… то есть нет, я только на три дня, по временной визе. Хочешь варенья?

Получилось довольно топорно; однако Настя просияла и вскочила, взметнув одеяло. Ничуть не смущаясь, она стянула через голову пижаму, надетую на голое тело, и побежала через всю комнату к шкафу-трюмо. Фигурка у нее была совсем подростковая.

Как минимум двадцать три, продолжала подсчитывать Вика. И то если вышла замуж в семнадцать и буквально сразу же овдовела… какой кошмар.

Настя выпорхнула из-за дверцы шкафа в пестром платьице в обтяжку, коротеньком, совершенно летнем, – каламбур получился невеселым, и Вика не улыбнулась.

– Только вот открыть нечем, – скомканно пробормотала она.

– Нет проблем, – Настя подскочила к тумбочке и, зажав между ухом и плечом телефонную трубку, принялась левой рукой отстукивать номер. Правой она подняла банку, рассматривая ее на просвет. – Клубника! Обожаю… Алло, солнышко, ты еще не сменился? Нам нужна открывачка… От-кры-вачка!.. Ну, варенье открыть. И пускай чаю принесут на двоих… Ну да, тебе скажи!.. с новенькой, не переживай. Целую!

Она звонко чмокнула воздух, повесила трубку и прыснула в кулачок:

– Простых слов не знает. «Ихние» все такие.

– Может, надо было и ей? – Вика покосилась на кровать «рыжей».

Настя махнула рукой:

– Ну её! Мы с Наташкой с ней не дружим. Потому что идиотка. Окна пораспахивает настежь, ей-то по фиг, а про людей подумать? И вообще она до вечера будет дрыхнуть, вот увидите.

Вика уже открыла рот для вопроса, когда вошла горничная. На зеркальном подносе стоял миниатюрный самоварчик, две чашки и две вазочки для варенья, а с краю темнел консервный ножик, тоже сдвоенный отражением. Горничная ослепительно улыбнулась, пожелала приятного аппетита и ненавязчиво испарилась.

Чай был ароматный и несладкий. Как Вика и любила.

– Почему ей по фиг? – спустя пять минут таки озвучила она свой вопрос.

Глаза Насти таинственно блеснули: большой-большой секрет. Разумеется, она понизила голос. Между нами, девочками:

– Она у нас странная. Понимаете, ее муж правда тушил тут пожар. Только он тогда был уже не муж, они давно развелись, причем, кажется, с жутким скандалом. Она ему в больницу даже записочки не написала. И на Ф-зону ее не хотели оформлять, еле-еле пробила…

– Зачем?

– Как зачем? Здесь условия – супер, и кормят, и вообще… Не полная же дура, просто сдвинутая. Это у нее после того, как она с ним увиделась… ну, с «ивашкой»…

Вика поперхнулась чаем.

Рыжий парик тускло поблескивал на туалетном столике. Женщина спала, укрывшись с головой. Страшной головой с розовыми струпьями и редкими островками волос.

Милая кудрявая Настя чирикала, как ни в чем не бывало:

– Она и по улице просто так ходит. Говорит, что ей все равно. Что он такой хороший, такой весь из себя замечательный, ее «ивашка», а она даже записки тогда… Что виноватая перед ним на всю оставшуюся жизнь…

Что-то знакомое. Конечно: «… комплекс вины». Мятый газетный лист до сих пор лежал на кровати. Не вставая, Вика протянула руку и скомкала его.

В Настиной болтовне проскочила неувязка… или показалось? В самом начале:

– Что ты имела в виду: «правда тушил пожар»? А разве…

Девчонка заткнулась. Да, именно так – словно маленький ротик с размаху запечатали кляпом. Несколько раз испуганно сморгнули глазищи, враз отвоевавшие себе добрых две трети лица.