Женский Декамерон - стр. 28
А через месяц мы узнали, что вся орава новоиспеченных родственников «соблазненной и покинутой» выехала вместе с нею в Израиль: оказывается, она накануне родов получила разрешение на выезд, вот тут-то они все и оформили! И вправду ли ребенок был у нее от покойного или нет – этого мы уж теперь никогда не узнаем. Пытались мы потом притянуть за лжесвидетельство и дворника, и соседей – но поди докажи! Так и улизнули все от ответственности, А нам об этом случае часто напоминают, чтобы мы не теряли бдительности.
Не успела Валентина закончить, как на нее налетела Галина, Диссидентская жена или просто Диссидентка, как ее успели прозвать женщины. Она вообще поглядывала на Валентину косо, недоверчиво.
– Позвольте. Валентина, – воскликнула она, – а какие у вас основания подозревать, что ребенок не был сыном покойного?
– Да я же вам говорю, что они все в Израиль укатили!
– А что в этом плохого?
– А то, что они к ребенку и к этой «соблазненной и покинутой» прицепились, как вагоны к паровозу!
– Значит, они хотели выехать, но просто поставить визу и паспорт, купить билет на самолет и улететь они не могли?
– Если бы им дали разрешение – пожалуйста, никто не держит!
– А вы думаете, Израиль им не дал бы разрешения на въезд?
– При чем здесь Израиль? А у нас могли не дать по соображениям государственной безопасности.
– Спасибо вам, Валентна, замечательную вы историю рассказали, хоть и насквозь антисоветскую.
Все улыбнулись такому неожиданному выводу. Но о политике говорить никому не хотелось, поэтому попросили начать рассказ Алину, чья была теперь очередь.
История пятая,
рассказанная стюардессой Алиной и представляющая собой советский вариант «Лолиты»
Для начала Алина обернулась к Диссидентке Галине и спросили:
– Вот вы, Галя, читали такой запрещенный роман писателя Набокова «Лолита»?
– Читала. Только он не запрещенный, а просто напечатан на Западе. И автор давным-давно на Западе.
– А надо бы запретить!
– Ну. Алина, от вас ли слышу? Неужели вас смущает в книгах то, чем вы занимаетесь в жизни?
– В жизни меня ничем не смутишь, это верно. А книжку эту я бы за вранье запретила, а не за секс. В этой книжке, девочки, один здоровый мудак со смаком пишет про то, как он у девчонки мать убил, чтобы не мешала ему ею наслаждаться, и как он самой девчонке жизнь испакостил и тоже убил под конец.
– Алина, что вы такое говорите! Не убивал герой ни матери, ни дочери. Любовника Лолиты он убил из ревности, а мать и дочь погибли: одна под машину попала, а другая при родах умерла.
– Это он так пишет, а вы верите, наивные. Между строк читать надо! Он же матери нарочно свой дневник подсунул, в котором писал, что на девчонку нацелился и для этого на старой дуре женился. А мать прочла и бросилась под машину. Я думаю, Галина, что этот тип заранее все на десять ходов просчитывал. Он ведь и утопить ее хотел, да не вышло.
– Ну, предположим. А сама Лолита? Разве она не при родах умерла?
– Да что вы такая непонятливая, Галя! Вы сколько часов рожали?
– Не считала. Часа три-четыре, наверное. А что?
– А то, что если бы вас с десяти лет толкли толстой вонючей палкой, все бы вам внутри перекорежили, так вы бы так легко не отделались. Из меня мою девку трое суток тащили, уже хотели кесарево делать. Моя б воля, я бы и этому вашему Набокову, и всем мужикам, которые на детей лезут, раскаленными щипцами все их половое устройство повырывала! А первому – тому гаду, который со мной в Лолиту эту когда-то сыграл. Ненавижу!