Женщины могут все - стр. 12
– Только если человек заслуживает такой преданности. – Как ни любила она Эли, временами его уступчивость выводила Терезу из себя. – А Энтони Авано не заслуживает ничего, кроме презрения.
– Жалкий человек, плохой муж и никудышный отец. – В точности такой же, как мой собственный сын, с горечью подумал Эли. – Но он продолжает работать на тебя.
– В первые годы я слишком многое ему позволила.
Тереза высоко оценивала возможности Энтони, но зять обманул ее ожидания. Простить это было невозможно.
– Он знает толк в сбыте. Хороших исполнителей следует ценить. Я бы давно выгнала его. Это доставило бы мне удовольствие, но с точки зрения дела было бы неразумно. Что хорошо для Джамбелли, хорошо и для меня. Однако мне не по душе, что мою внучку все еще тянет к этому человеку. Фу! – Она нетерпеливо махнула рукой, отгоняя мысли о зяте. – Посмотрим, как он примет сегодняшнюю новость. София наверняка сказала отцу, что я ее вызвала. Значит, он приедет.
Эли остановился и обернулся.
– Именно этого ты и добивалась. Ты знала, что она скажет ему.
Темные глаза Терезы блеснули, на губах заиграла слабая улыбка.
– А если и так?
– Тереза, ты опасная женщина.
– Да. Спасибо.
Он засмеялся, покачал головой и снова пошел рядом.
– Твое сегодняшнее заявление вызовет большие сложности. И недовольство.
– Надеюсь. – Тереза остановилась и осмотрела молодые растения, обвившие проволочные шпалеры. Здесь потребуется тщательная обрезка, подумала она. Расти и развиваться должны только самые сильные побеги.
– Эли, благодушие приводит к загниванию. Традиции нужно чтить, но кое-что следует менять.
Тереза обвела взглядом свои владения. Стоял густой туман, воздух был пропитан влагой. Едва ли сегодня солнце сумеет пробиться сквозь эту сырость.
«Зимы с каждым годом становятся все длиннее», – подумала она.
– Некоторые из этих растений я сажала своими руками, – продолжала Тереза. – Лозы, которые мой отец привез из Италии. Когда они состарились, их заменили новыми. Эли, чтобы новые лозы пустили корни, им нужно освободить место, как бы мы ни чтили старость. Я делаю то, что считаю нужным для будущего.
– Ты всегда поступала так. Тут я с тобой согласен. Как в большинстве случаев. И все же не думай, что предстоящий сезон будет для нас легким.
– Зато урожай будет отменным. Особенно в этом году… – Она протянула руку и поправила оголенную ветку. – Редкостным. Я знаю.
Тереза обернулась и увидела внучку, бежавшую к ним по холму.
– Эли, какая она красивая!
– Да. И сильная вдобавок.
– Ей это потребуется. – Тереза шагнула вперед и обхватила ладонями руки Софии. – Здравствуй, милая. Как добралась? – по-итальянски спросила она.
– Отлично.
Они поцеловались и обменялись крепкими рукопожатиями. София слегка отодвинулась и посмотрела бабушке в лицо. В нем уже ничто не напоминало прелестную девочку со старой этикетки. Это было красивое лицо, сильное, даже неистовое, казалось, оно было высечено из камня, так обычно думала София. Высечено честолюбием и временем.
– Чудесно выглядишь, Nonna. – София называла бабку на итальянский манер. – И ты, Эли, тоже.
Она повернулась и обняла старика. Тут все было просто. Эли был Эли, единственным дедом, которого она знала. Добрым, любящим и бесхитростным.
Эли обнял ее и слегка приподнял. София засмеялась, прильнула к нему и поцеловала в щеку.