Женщины Льва Толстого. В творчестве и в жизни - стр. 8

Я упоминаю об этом вовсе не для того, чтобы убедить в ненужности учебы, а для того, чтобы показать важность чтения. Разумеется, нужных книг, добрых книг, книг – наставников в добре. Мы увидим в дальнейшем, какие книги читал Лев Толстой и сколько читал, даже в боевой обстановке, вырывая из жестких будней драгоценные часы для чтения и литературной работы. Говорят, кто много читает – тот много пишет.

Итак, 3 октября 1844 года, на семнадцатом году жизни, Лев Толстой был зачислен студентом разряда восточной (арабско-турецкой) словесности, затем перевелся на юридический факультет, на котором проучился менее двух лет. Об учебе вспоминал впоследствии, что «первый год… ничего не делал… на второй год стал заниматься…» И, наконец, занялся по-настоящему заинтересовавшей его темой, о чем вспоминал так: «…профессор Мейер… дал мне работу – сравнение “Наказа” Екатерины с Esprit des lois (“Духом законов”) Монтескье…Меня эта работа увлекла, я уехал в деревню, стал читать Монтескье, это чтение открыло мне бесконечные горизонты; я стал читать Руссо и бросил университет, именно потому, что захотел заниматься».

Работа Екатерины Великой действительно интересна. На первых страницах своего дневника Толстой размышляет над «Наказом», причем можно только поразиться, на каком высоком уровне писал он эти размышления в свои неполные девятнадцать лет.

Л.Н. Толстой в годы учебы

В Казани Лев Николаевич был постоянно среди своих братьев и их друзей. И.В. Толстой отметил: «В эту пору его очень занимала внешняя сторона жизни: собственная внешность, выработка аристократических привычек, светской манеры говорить, одним словом, умение быть comme il faut (фр. воспитанный, с хорошими манерами; приличный, порядочный. – Н.Ш.). Его мучила самолюбивая застенчивость в обществе, особенно в разговоре с барышнями, неуклюжесть в движениях, которая только усиливалась оттого, что он так хотел казаться ловким и мужественным».

Застенчивость, неуклюжесть и им подобные черты характера и в последующем мучили Льва Толстого. Он старался бороться с ними, изживать их. Посвятил в своем дневнике немало страниц самокритике, более похожей на самоедство. Вот в такие противоречивые обстоятельства попал. С одной стороны, скромность и застенчивость, с другой – веселые аристократические компании, поскольку студенты, по словам И.В. Толстого, принадлежа к казанскому аристократическому кружку, «в силу традиций и своего положения в обществе невольно подчинялись установившемуся течению жизни».

Впоследствии Лев Толстой не раз упоминал о том, что именно эти годы отразились не лучшим образом на его становлении. Его правнук И.В. Толстой привел по этому поводу рассказы лектора Казанского университета Е.П. Турнерелли, который отмечал, что «в Казани холостому человеку можно было вовсе не иметь у себя стола, так как существовало по крайней мере 20–30 домов, куда ежедневно сходились обедать много лиц без всякого приглашения: оставалось лишь избрать дом, где можно надеяться на большее удовольствие…».

Возможно, именно такое бестолковое времяпровождение и сделало Льва Толстого ненавистником светского общества и светской жизни. Это отражено во многих его произведениях, а особенно в «Семейном счастье», в котором он как бы спрогнозировал свою возможную женитьбу на барышне, наиболее в ту пору ему подходящей для создания семьи.