Женщина с мужчиной и снова с женщиной - стр. 8
– Не, не люблю я их, принципиально не люблю.
– Так где ты был? – настаивал Илюха.
– Да так, – не менее настойчиво отнекивался я.
Но чем больше отнекивался, тем больше Илюха стремился узнать, и в какой-то момент я перестал сопротивляться.
– В общем, неудачный у меня день выдался вчера, – признался я наконец. – Нелепый такой день, полный ненужных жертв и разрушений.
Оба, те что сидели напротив, придвинулись поближе, не скрывая ожидания. И я их ожидания оправдал.
– Ну, в общем, – начал я, – позвонила мне утром Кларчик… ну да, та самая Клара.
– Музыкантша, что ли? – начал чудить Инфант, считая, что он просто не имеет права пропустить мимо такое удачное имя.
Я-то сразу понял, к чему он ведет, а вот Илюха не сразу. Потому что так досконально трактовать да истолковывать Инфанта, как умел это делать я, он все-таки не мог. Хотя он его истолковывал намного лучше других, которые вообще ни хрена не понимали.
– При чем тут музыкантша? Я же знаю Кларчика, она девушка со слухом, конечно, и с голосом. Но к профессиональной музыке она ведь никакого отношения не имеет, – недоумевал Илюха наивно.
– А зачем ей тогда тромбон потребовался? – продолжал привычно чудить Инфант, заводя БелоБородова в свои темные мозговые дебри, полные завихренных ассоциаций.
– Какой тромбон? – не понял Илюха.
– С которым она спала в обнимку, нажимая на клавиши большими пальцами ног, – закрутил еще один виток Инфант.
И тут мне пришлось вмешаться.
– Это она, – остановил я Инфанта его же оружием, – чтобы отомстить водолазу Карлу за спиливание и порчу коралловых рифов в Красном море.
– А… – тут же поскучнел Инфант и двинул на попятную: – Тогда понятно.
Услышав про Карла и про коралловые рифы, Илюха сразу, конечно, врубился и посмотрел на Инфанта с усталой тоской. Но тот лишь посмеивался себе в удовольствие – спутать Илюху ему удавалось не каждый день. И даже не каждый месяц.
– Чудишь, Инфантик? – поинтересовался Илюха.
– Ага, – удовлетворенно согласился тот.
– Ну ладно, – простил его Илюха, возвращаясь вопросом ко мне: – Так чего Кларчик?
– Да она за помощью обратилась. Там у нее мамашка имеется, немолодая уже далеко женщина. После семи неудачных браков совсем одна осталась. В квартире одинокой живет, в тесной такой, заставленной слишком плотно мебелью старой и шаткой. В основном антикварной, раритетной. В общем, тяжело ей одной, особенно после того, как всю жизнь сильно нарасхват была.
– Да, старость – не радость, особенно когда женщина по ночам в пустой… – осторожно подступился было Инфант к очередному своему чудачеству, но Илюха зажал ему рот властным взглядом.
– В общем, у нее беда приключилась: у столика ее одного, инкрустированного, ножка надломилась. Не отлетела еще полностью, но зашаталась. Вот и попросила меня Кларчик о помощи – ножку эту на место присобачить.
– Тебя? – засмеялся вслух Инфант, не скрывая злой иронии.
– Действительно, – вторил ему Илюха, – почему тебя, ты же не реставратор? Да и не плотник даже. И не столяр. Да и вообще, ты же не умеешь.
– Ну да. – Я не стал спорить. – Но есть такая прослойка людей, женская прослойка, которая считает, что если ты от них сильно отличаешься по половым признакам, то ты и реставратор, и плотник, и столяр даже. И если Кларину мамашу жизнь после семи замужеств не разубедила, то кто я такой, чтобы ее на старости жизни разочаровывать? Мне, конечно, ничего этого всего не хотелось – ни ехать к ней, ни ножкой заниматься, ни отверткой крутить, но отказать я тоже не мог. Кларчик ведь не случайная для меня девушка, да и старушка одинокая – на кого ей еще положиться, как не на старых приятелей ее дочери? Вот и согласился, и поехал.